Придворный малер Гроот

    Порой удивительно складываются судьбы людей искусства. Георг Кристов Гроот (1716 - 1749), рано ушедший из жизни, автор изысканных портретов в стиле рококо, попал к русскому двору в 1741 году. "Маленький" Гроот, прозванный так за свой рост, родился в Штутгардте, в семье придворного живописца и хранителя картинной галереи Людвигсбурга. Сначала учился живописи у отца, затем перебрался в Дрезден. Работал в Данцинге, Праге и Ревеле. В Санкт-Петербург его пригласил обер-гофмаршал Анны Леопольдовны Рейнгольд Левенвольде, незадолго до дворцового переворота в пользу Елизаветы Петровны. При дворе весёлой Петровой дщери Георг Кристов Гроот быстро вошёл в моду. В 1742 году он, вместе с Луи Каравакком и Иваном Вишняковым, принимал участие в оформлении коронационных торжеств в Москве и был удостоен почетной должности "придворный малер", а затем и "галереи директор". Ему были поручены хранение и реставрация картин. Высокое профессиональное мастерство и декоративное чутьё Гроота нашли применение при блестящем дворе Елизаветы, пребывавшем в состоянии вечного праздника. "Веселье каждый день", "жизнь-праздник" красавицы Елизаветы, жившей по принципу, по крайней мере, с внешнего фасада, - царствуй, "не сводя с себя глаз", были запечатлены для потомков достойной кистью Гроота. Он прославился, в первую очередь, камерными портретами царственных особ, в которые вносил любимые им элементы игры и театральности. Ему довелось изобразить всех членов маленькой семьи императрицы. Вероятнее всего, взыскательной Елизавете должно было нравиться, как пишет Гроот её персону. "Нарциссизм" - был  один из пороков этой умной и норовистой женщины. Собственная красота вводилась императрицей в образец, до которого ни одна красавица не могла, лучше сказать, не имела права, дотянуться. Впрочем, современники утверждают в голос, что женщины, более красивой, чем Елизавета, нельзя было тогда сыскать. У матушки-государыни вкус, на самом деле, был наитончайший, изумительное чувство меры и гармонии, строгость в выборе туалетов. 

Г.-К. Гроот. 
Императрица Елизавета Петровна

    В 1728 году испанский посол де Лирия писал о девятнадцатилетней цесаревне: "Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У неё удивительный цвет лица, прекрасные глаза. превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума. грациозна и очень кокетлива". Гроот увидел 32-летнюю императрицу. Ему удалось донести живое обаяние красавицы, изысканность позы, несравненный цвет лица, изящество маленьких белых ручек. Обратите внимание, как она держит скипетр - только кончиками перстов, как руку кавалера в менуэте. Словно подтверждая слова де Лирия о бесстрашной наезднице Елизавете, Гроот рисует её конный портрет с арапчонком.

Г.-К. Гроот. 
Конный портрет Елизаветы с арапчонком

    Прибывшая ко Двору в 1744 году принцесса София Фредерика, будущая Екатерина Алексеевна, так пишет о 34-летней императрице: "Поистине, нельзя было тогда видеть в первый раз и не поразиться её красотой и величественной осанкой. Это была женщина высокого роста, хотя очень полная, но ничуть от того не терявшая и не испытывавшая ни малейшего стеснения во всех своих движениях; голова была также очень красива... Она танцевала в совершенстве и отличалась особой грацией во всём, что делала, одинаково в мужском и женском наряде. Хотелось бы всё смотреть, не сводя с неё глаз и только с сожалением их можно было оторвать от неё, так как не находилось никакого предмета, который бы с ней сравнялся. Такого первое впечатление худенькой четырнадцатилетней девочки, впервые увидевшей императрицу. 

Г.- К. Гроот. 
Елизавета Петровна в белой робе

Г.-К. Гроот. 
Елизавета Петровна в черном домино

    А хороша матушка-государыня во всех нарядах! Каждый выход в свет для неё - как подготовка к сражению для полководца. Француз Ж.-Л. Фавье отмечает, в каком костюме является императрица очам своих подданных: "В придворном костюме из редкой и дорогой ткани самого нежного цвета, иногда белой с серебром. Голова её всегда обременена бриллиантами, а волосы обыкновенно зачесаны назад и собраны наверху, где связаны розовой лентой с длинными развевающимися концами. Она, вероятно, придаёт этому головному убору значение диадемы, потому что присваивает себе исключительное право его носить. Ни одна женщина в империи не смеет причесываться так, как она". Это правда. Однажды избалованная вниманием, первая красавица прежнего двора Анны Иоанновны, Наталья Лопухина, дерзнула повторить прическу императрицы и была жестоко унижена: отхлестана по щекам, а лента с розой вырезана из её прически, буквально, с мясом. Руками самой Елизаветы.

    - Ништо ей, дуре, - сурово обронила царица, отходя от рыдающей нарушительницы порядка.

    В своих дворцах Елизавета жила в окружении зеркал, в которых отражалась краса северной Венеры, и тем выше достоинство работ придворного малера, угодившего "богине". 

    21 августа 1745 года состоялась свадьба наследника российского престола и немецкой принцессы Фике, год назад перешедшей в православие и ставшей великой княгиней Екатериной. Кисти Гроота принадлежит прекрасный портрет молодой четы. Гроот - замечательный колорист, тут его достоинства несомненны, но сложнее живописать душу, отразить характеры и настроение в придворном портрете. Тут главное - власть и блеск наследной четы - двух детей, внешне не очень красивых, бледненьких, которых никогда особенно не влекло друг к другу. Точнее, Фике, следуя наказам отца и собственным амбициям, пыталась нравиться великому князю. Она признаётся в своих мемуарах так: "Поистине, я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать, как следует, искренняя привязанность - всё с моей стороны постоянно, к тому было употребляемо с 1744 по 1761 год". А в браке всё вышло наоборот. Вот они стоят рядышком на портрете  Гроота.

Г.-К. Гроот. Великий князь Пётр Фёдорович 
и великая княгиня Екатерина Алексеевна

    Молодожёны неловко держатся за руки. Юноша и девушка, точнее, подростки, обидно похожие друг на друга, длинноносые и длиннолицые. Так и напрашивается вопрос: а зачем они вместе? Судьба свела! На более поздних портретах это будут уже чужие, абсолютно не похожие, далёкие друг от друга люди. Но и сейчас каждый одинок по-своему , почти напуган. Екатерина вспоминает: "Чем больше приближался день моей свадьбы, тем я становилась печальнее, и очень часто я, бывало, плакала, сама не зная, почему..." Хотя императрица в мемуарах лукавит. Девочка чувствовала: все её мечты о предназначенном ей принце и возможном величии идут прахом. Принца она получила, а вот любить его нельзя. Как можно отдать сердце невоспитанному мальчишке? К тому же, приятная внешность Петра пропала: он переболел оспой. Как можно одним словом охарактеризовать жениха Екатерины? Чрезмерно инфантилен, слаб, болезнен, капризен, вспыльчив, груб, говорит исключительно о солдатиках и игрушках, в которые забавляется с лакеями, и в церкви, и во время стола за ним необходимо присматривать, чтобы не произошло "неистовых" издеваний". Конечно, Екатерина преувеличивает, но, что ни говори, ей пришлось помучиться. Великому князю не нужна была супруга, а только "поверенная в его ребячествах". 

Г.-К. Гроот. Пётр Фёдорович на коне

    Девушка, созданная, казалось, для счастья, таковою и была для мужа - поверенной в шалостях и мишенью для оскорблений. В 1767 году Екатерина призналась в письме к одной из своих знакомых: "Я принадлежу к числу тех женщин, которые думают, что всегда виноват муж, если он не любим, потому что, поистине, я бы очень любила своего, если бы представлялась к тому возможность и если бы он был так добр, что желал бы этого". По натуре, Екатерина была нежна, но судьба жестоко обошлась с нею. А она могла бы любить, и любовь её составила бы счастье достойного её супруга. Читая личные мемуары Екатерины, видишь Петра Фёдоровича исключительно её глазами, но, вероятно и для придворного живописца было тяжёлым трудом создание парадного пышного портрета молодоженов. Гораздо приятнее писать их поодиночке. В портрете великой княгини кисти Гроота выражено то самое очарование, которое почему-то не волновало Петра. Современники отмечали в Екатерине некий  магнетизм, обаяние, которому подчинялись не только люди, но и животные. Едва она выходила на прогулку, как к ней бросались собаки и принимались ласкаться, а некоторые из меньших братьев отыскивали во дворце лазейки в её апартаменты, чтобы улечься у её ног. 

Г.-К. Гроот. Екатерина-охотница

        Не крылась ли причина нелюбви к ней Петра в её чрезмерной требовательности, холодной расчетливости и талантах, которых у него не было? Вероятно. В мемуарах она признаётся, в конце концов: "Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа". Честолюбие будущей императрицы породило в отношениях мужа и жены отнюдь не любовь. Соперничество - вот что легло в основу их брака. 

    Именно такой, гордой, блестящей, честолюбивой изображена Екатерина на портрете Гроота - в золотом платье она, как солнце. Муаровая лента ордена св. Екатерины через плечо, кончики пальцев небрежно держат сложенный веер и строгое лицо с едва уловимой улыбкой.  Собранная, умная, . Впереди - годы уединения. домашние университеты. Императрица пока расположена к "дорогой племяннице", но скоро наступят перемены. Восемнадцать лет, прожитые Екатериной подле Елизаветы, будут серьёзным испытанием.

Г.К. Гроот. 
Великая княгиня Екатерина Алексеевна

     С большим трудом, годами, Екатерина утверждалась при елизаветинском дворе, завоёвывала личное пространство. Она не была ни "сухой треской", ни "книжным червем". От природы весёлая, любящая общество, много танцевала, обожала маскарады, училась ездить верхом, полюбила охоту, долгте прогулки по лесу. Она знала толк в нарядах и с поразительными подробностями описывала в мемуарах свои платья, с помощью которых завоёвывала общество, их фасон, цвет, а также наряды других дам и императрицы. На портрете Гроота одно из таких "триумфальных" платьев.

     Но прежде всего, давайте оценим по достоинству мастерство придворного живописца, спасшего для нас молодость Екатерины, её обаяние и красоту. Хотя она и не принадлежит к компании великих красавиц. Нежные, тонкие краски, полупрозрачные, словно тающие, чтобы потом взорваться истинным золотом, или замкнуться в гамму серых, розоватых тонов. 

    Ещё хочу дополнить, что учеником Г.- К. Гроота  был замечательный портретист из крепостных графа Шереметева - Иван Аргунов. Но это уже новая история. 

    Всем спасибо!