Луи Токке в России

           

Ж.Б. Натье
Портрет Луи Токке (1739)
(1696-1772)

              Большой парадный портрет императрицы Елизаветы Петровны, принадлежащий кисти Луи Токке, одного из выдающихся французских живописцев, работавшего при русском дворе уже на закате дней Петровой дщери, представлен в Романовской галерее Эрмитажа и в Большом Царскосельском дворце. Портрет завораживает богатым, но сдержанным и приятным колоритом, несмотря на обилие золота по царственно-багряному атласу и штофу. Изящный стиль рококо, любимый русской императрицей, Токке умело сочетает с характеристикой модели. Перед ним стояла задача показать величие императрицы и могущество её державы. 

Портрет императрицы
Елизаветы Петровны

    Величавая, добродетельная, мать отечества, наследница Героя. Всю жизнь Елизавета подчеркивала эту преемственность подвигов отцовых. Естественно, что, зная биографию Елизаветы в источниках, исторических трудах и романах, но относясь критически к работам отдельных мемуаристов, историков и особенно, исторических романистов, делаешь вывод, что именно работа Токке гораздо более других соответствует оригиналу. Известно, что императрица сама позировала художнику, но, поскольку портрет создавался в 1758 году, когда она много болела, упорно, не желая мириться с надвигающейся старостью, Токке, словно сквозь магическое стекло, узрел прелесть самой красивой дамы Европы. Нежное лицо. Сливочная кожа с лёгким румянцем, голубые глаза с поволокой, приятная улыбка – неизменный типаж рококо. 

    Великая модница одета по последней моде. Императорские регалии покоятся на бархатной подушке. Красивая маленькая рука держит скипетр. Грудь украшает голубая лента и знак ордена Андрея Первозванного. Горностаевая мантия, расшитая двуглавыми орлами, ложится жёсткими складками. Художнику особенно удалась игра света на богатом шитье золотом и серебром по тёмному рыже-коричневому атласу. Фон в целом показан сдержанно, но величественная колоннада на заднем плане довершает образ величественной державы, которую создала дщерь Петрова.

    Приглашение Луи Токке, блестящего портретиста, в Россию состоялось благодаря вице-канцлеру графу М.И. Воронцову при посредстве самого короля Людовика XV. Король, узнав о нужде «своей сестры» Елизаветы в искусном портретисте, поскольку корифей русского рококо Каравакк в 1754 году умер, уступил ей своего блистательного Токке. Поводом к этому также послужило желание короля скрепить франко-русский договор против Фридриха II. Живописцу пожаловали 4000 рублей на дорожные расходы, положили 1000 рублей ежемесячного жалования. В Петербурге, куда он приехал в 1756 году, ему предоставили дом и экипаж. И удостоили наивысочайшей чести участвовать в придворных застольях. Елизавета, обычно нетерпеливая и даже в церкви никогда не стоящая на одном месте, часами позировала мастеру и была неизменно с ним ласкова и улыбчива. Недаром Токке так удались взгляд и улыбка императрицы.

    В итоге, Елизавета осталась недовольна! История гласит: на всём продолжении своего царствования первая красавица придиралась к собственным портретам. Везде казалась себе непохожей. В канцелярию от строений давались указания, как писать овал лица, или нос государыни. Вот и к Токке она отнеслась с придирками: нос ассиметричен, а профиль надо сделать орлиным. Но простим царственную капризницу капризницу. Ведь именно благодаря Елизавете Петровне, с подачи её просвещенного фаворита Ивана Шувалова, за год до написания шедевра Луи Токке, в 1757 году в Москве была создана императорская Академия живописи, скульптуры и архитектуры.

    Согласно условиям контракта, Токке мог работать по частным заказам, которые ему, как портретисту двора Людовика XV и члену Парижской Академии, сыпались, как из рога изобилия. Он написал множество портретов представителей русской знати. Для каждого портретируемого метр умело подбирал обстановку, или костюм.

Портрет канцлера А.П. Бестужева

Канцлера Алексея Петровича Бестужева
Токке изобразил у стола с документами

 

Портрет И.И. Шувалова

Елизаветинского просвещенного вельможу и фаворита
Ивана Ивановича Шувалова
художник представил приятным собеседником,
с открытым взглядом. 

 

Портрет гетмана К.Г. Разумовского

Величественный портрет гетмана
Кирилла Григорьевича Разумовского,
брата морганатического супруга Елизаветы,
указывает на его положение и власть.

Портрет Никиты Демидова

Заводчик и богатейший вельможа 

Никита Демидов представлен в роскошном кафтане

Портрет А.К. Воронцовой

Двоюродная сестра и доверенная подруга
императрицы, графиня Анна Карловна Воронцова, урождённая Скавронская,
стояла во главе женской группировки, состоящей из родни Екатерины I.
Ей угождали не только представители знати, но и французские дипломаты.

Портрет А.М. Воронцовой

Дочь вице-канцлера графа М.И. Воронцова
и А.К. Воронцовой представлена в образе
древнеримской богини Дианы -
прекрасный образец жанра мифологического портрета

    Жаль, что при русском дворе Луи Токке проработал всего 18 месяцев и уже в 1760 году, останавливаясь на пути в Копенгагене, чтобы написать портреты датского короля, королевы и принцев, вернулся в Париж.

Александр Великодушный

    Сегодня Искуссница хочет представить одну картину  замечательного итальянского живописца эпохи рококо.

    

    Риччи Себастьяно (1659 - 1734) - родоначальник венецианского рококо. Мастер весёлой и светлой,  манерной декоративной живописи. С начала 18 столетия изящный стиль рококо завоёвывет всю Европу. Ричи Себастьяно работал не только на родине, но и в Лондоне, Париже, Голландии. В основном мастер писал картины на мифологические и исторические сюжеты. В XVII - XVIII веках сложившаяся с ориентацией на античное классическое искусство теория ставила историческую живопись на самый верх жанровой иерархии. XVIII век - век Просвещения, распространения популярного рационализма и материализма. Связанный с последним гедонизм проявился в стиле рококо прежде всего, как оформление салонного интерьера, где разыгрываются состязания в хорошем вкусе, любовной игре, комфорте и культивируются утонченные земные наслаждения. Эта игра становится основной темой. Мифологические сюжеты трактуются не как героические деяния, а как любовные похождения богов и богинь. В изящной куртуазной манере Риччи Себастьяно изображает Александра Македонского перед семьёй обращенного им в бегство царя Дария.

 Риччи Себастьяно. Александр и семейство Дария. (1708-1710)

    333 год до н. э. Бросившись, после сражения при Иссе, в погоню за Дарием, Александр не сумел того схватить и вернулся в лагерь отведать плоды победы. В тот же вечер, услышав голоса пленённых матери своего противника Сисигамбис, его жены Статиры и детей, оплакивающих смерть царя, Александр послал к ним одного из командиров, Леонната и велел сообщить несчастным, что Дарий жив, а им будет предоставлено всё, чем они пользовались прежде, включая титулы и привилегии. На следующий день Александр сам отправился к царственным пленниками вместе с другом Гефестионом. Диодор Сицилийский сообщает:

    "Царь же, как только рассветало, посетил царёвых пленницс одним своим другом Гефестионом, которого он почитал особливо. А как они оба были сходны, Гефестион же несколько притом был красивее и повыше, то Сисигамбис, почет его за царя, пала в землю".

    Гефестион сделал тотчас шаг назад и проговорил:

    - Я не царь, почтенная государыня.

    В то же время один из евнухов царской матушки молча указал ей глазами на Александра.

    Сисигамбис в ужасе распростёрлась уже перед ним, ожидая страшного гнва и казни всему семейству. 

    Тогда Александр с почтением поднял старую даму и ласково сказал:

    - Твоя ошибка не имеет значения, матушка, поскольку он тоже Александр"

    Диодор Сицилийский продолжает:

    "Но как бывшие при том знаками (...) указывали на Александра. тогда она, сделанной собою ошибки устыдясь, сделала в другой раз поклон уже Александру; (...) Александр (...) сказал ей: "Нет, ничего, матушка, потому что и он Александр же". И так он приветливостью своею, что немолодую женщину назвал матерью, показал ясно, какая к ним милость будет".

    Арриан же заключает:

   "Если это произошло в действительности, то я хвалю Александра и за сострадание к женщинам, и за почет и доверие к другу".

    То есть, царь публично всех заверил, что Гефестион тоже является "защитником людей"- равным ему.

    К членам семьи персидского царя, попавшим в руки Александра после битвы при Иссе, относились с величайшим почтением на всём протяжении военной кампании. Хотя Александр высокомерно отказался от выкупа, предложенного Дарием в обмен на женщин и перемирия, он продолжал говорить о Сисигамбис как о своей матери и советоваться с ней, когда жена Дария умерла в родах, ей устроили царские похороны. В 324 году до н. э. Александр женился на старшей дочери Дария Статире, а Гефестион на младшей Дрипетиде. 

    На картине Риччи Себастьяно герои расположились, будто на сцене. Задником служит панорама города, не похожего на персидский. То же следует сказать о костюмах. Сисигамбис напоминает средневековую королеву, возле её ног корона и жезл. Александр и в особенности Гефестион, одеты как римские полководцы эпохи империи или, как их тогда изображали. За их спинами пажи и пожилой полководец также напоминают о временах рыцарства. Особенно вычурны позы. Художнику удалось подчеркнуть не сходство, а именно разницу между царём и его другом, хотя он не отказывает Александру в силе и мощи. Царь одет скромно, в светлый хитон, коричневый анатомический панцирь и черный плащ. Только шлем и султан красных перьев говорят о его царственности. Гефестион, наоборот, разодет в пух и прах и красив, точно бог. Его образ, созданный художником, именно тот, каким он и представляется - короткие тёмные кудри, правильные черты лица, могучая фигура и утонченные манеры. 

    Таковы вкусы куртуазного века. В то же время в произведении Риччи Себастьяно уже заметны общие признаки исторического жанра, есть хотя бы психологическая достоверность сюжета. 

    На этом Искуссница не прощается, на страницах этого блога она будет не раз возвращаться к самому своему любимому - историческому жанру. 

    

    

Неизвестная красавица

    Судьба капризна, прихотлива, несправедлива. По прихоти Фортуны сегодня мы окружены блеском, а спустя десятилетия позабыты. Даже имени не остаётся потомкам. Печально. Ах, что-то сегодня Искуссница разжалобилась? Хотя, у неё есть причина. Ваша покорная слуга заглянула в Эрмитаж и встретилась там лицом к лицу с красавицей, чей портрет кисти Ивана Аргунова она сама незаслуженно забыла представить вам, милые читатели. 

Иван Аргунов.
Портрет неизвестной в тёмно-голубом платье

    Портрет неизвестной в тёмно-голубом платье. Этот удивительно светлый образ молодой сероглазой аристократки Иван Аргунов написал в 1760 году. Кто она? Увы, мы едва ли узнаем. С уверенностью можно только сказать, что большое место среди работ Аргунова в 1760-х годах занимали заказные портреты, в которых он должен был считаться со вкусом заказчиков. То, что было достигнуто им в интимных портретах друзей. сказалось и на характере заказных парадных изображений. В них тоже часто проскальзывало тёплое отношение живописца к модели и проявлялось высокое профессиональное мастерство. Вот и образ ясноглазой светской красавицы подкупает радостным мироощущением. Прелестница - истинная дочь своего галантного века. Кокетливое изящество было свойственно многим женским образам елизаветинской эпохи. Грациозно склоненная голова, поворот фигуры, пудреная прическа с розой, роза в корсаже, черная кружевная рюшь на шее  - то же самое отличает женские портреты другого любимца двора Елизаветы, современника Аргунова, - Пьетро Ротари. Однако Аргунов вносит в своё изображение нотки подлинной жизни. От наблюдательного мастера не укроются ни скользящая улыбка, ни открытый, лукавый взгляд. Лепка лица - сочная, кожа буквально светится, пылает румянец на щеках. Красавица будто бы сама представляется: " Я та веселонравная, которая любит только смехи и забавы". Полнокровный, женственный, грациозный образ создаёт Аргунов. Сему образу соответствует нарядный, яркий колорит портрета: сочные цвета голубого платья и красной накидки смягчаются блёклыми тонами роз, сероватой дымкой пудреных волос, приглушенными тонами тёмно-оливкового фона, придавая изысканность колориту. 

    В Эрмитаже считали "Портрет неизвестной в тёмно-голубом платье" изображением Варвары Петровны Шереметевой, младшей дочери графа Петра Борисовича, вышедшей потом замуж за графа А.К. Разумовского. Однако исследователь творчества Аргунова, Т.А. Селинова, доказала, что это не так. Варвара Шереметева родилась в 1750 году, значит, во время написания портрета ей было только десять лет, что никак не соответствует возрасту изображенной дамы. Отличаются они и внешне. Неизвестная круглолица, её широко расставленные глаза - серые, отливающие синевой, а характер - это очевидно, живой, общительный и бойкий. А вот Варенька Шереметева - та была очень застенчива и робка нравом. Сильно отличается и внешность. Глаза - карие, посаженные близко к носу, лицо продолговатое. В кого она пошла? Уж явно не в мать, прозванную в юности "тигрицей". Наверно, в дедушку князя Черкасского, который был вечно молчащим "телом" кабинета министров времён Анны Иоанновны. Привожу здесь портрет Варвары Шереметевой, который ранее уже публиковался на страницах моего блога.

Иван Аргунов. 

Портрет Варвары Петровны Шереметевой

    Ангел Варенька отличалась бесхарактерностью и покорностью. Когда её супружеская жизнь не заладилась, то её муженёк, племянник фаворита императрицы Елизаветы, характером задавшийся отнюдь не в очаровательного своего дядю, но человек черствый, сухой и деспотичный, надумал с нею расстаться и отобрать у неё детей. Он просто приказал ей убраться из собственного дома, и она, наивная и бесхитростная, безропотно ему подчинилась. 

    Правда, в обоих этих изысканных портретах есть и сходство - великолепное понимание Аргуновым стиля рококо. Они принадлежат одному мастеру и созданы были в одной манере. 

    "Портрет неизвестной в тёмно-голубом платье" имеет свою, захватывающую историю. Ведь многие произведения искусства переживали приключения, как и люди.  До 1919 года "Неизвестная" Аргунова мирно  пребывала в собрании В.Н. Аргутинского-Долгорукого, а потом оказалась в Государственном Русском музее. В 1941 году она отправилась на выставку в Крым, в город Алупку, откуда, во время оккупации немецко-фашистскими войсками Крыма, её вывезли в Германию. Только в 1947 году портрет нашли в Германии и отправили сначала в Центральное хранилище музейных фондов в городе Пушкине под Ленинградом, а оттуда передали в Эрмитаж. 

    Не исключено, что таинственная лёгкая улыбка елизаветинской красавицы, её тайна, до сих пор дразнит разум ученых искусствоведов. 

    

Придворный малер Гроот

    Порой удивительно складываются судьбы людей искусства. Георг Кристов Гроот (1716 - 1749), рано ушедший из жизни, автор изысканных портретов в стиле рококо, попал к русскому двору в 1741 году. "Маленький" Гроот, прозванный так за свой рост, родился в Штутгардте, в семье придворного живописца и хранителя картинной галереи Людвигсбурга. Сначала учился живописи у отца, затем перебрался в Дрезден. Работал в Данцинге, Праге и Ревеле. В Санкт-Петербург его пригласил обер-гофмаршал Анны Леопольдовны Рейнгольд Левенвольде, незадолго до дворцового переворота в пользу Елизаветы Петровны. При дворе весёлой Петровой дщери Георг Кристов Гроот быстро вошёл в моду. В 1742 году он, вместе с Луи Каравакком и Иваном Вишняковым, принимал участие в оформлении коронационных торжеств в Москве и был удостоен почетной должности "придворный малер", а затем и "галереи директор". Ему были поручены хранение и реставрация картин. Высокое профессиональное мастерство и декоративное чутьё Гроота нашли применение при блестящем дворе Елизаветы, пребывавшем в состоянии вечного праздника. "Веселье каждый день", "жизнь-праздник" красавицы Елизаветы, жившей по принципу, по крайней мере, с внешнего фасада, - царствуй, "не сводя с себя глаз", были запечатлены для потомков достойной кистью Гроота. Он прославился, в первую очередь, камерными портретами царственных особ, в которые вносил любимые им элементы игры и театральности. Ему довелось изобразить всех членов маленькой семьи императрицы. Вероятнее всего, взыскательной Елизавете должно было нравиться, как пишет Гроот её персону. "Нарциссизм" - был  один из пороков этой умной и норовистой женщины. Собственная красота вводилась императрицей в образец, до которого ни одна красавица не могла, лучше сказать, не имела права, дотянуться. Впрочем, современники утверждают в голос, что женщины, более красивой, чем Елизавета, нельзя было тогда сыскать. У матушки-государыни вкус, на самом деле, был наитончайший, изумительное чувство меры и гармонии, строгость в выборе туалетов. 

Г.-К. Гроот. 
Императрица Елизавета Петровна

    В 1728 году испанский посол де Лирия писал о девятнадцатилетней цесаревне: "Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У неё удивительный цвет лица, прекрасные глаза. превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума. грациозна и очень кокетлива". Гроот увидел 32-летнюю императрицу. Ему удалось донести живое обаяние красавицы, изысканность позы, несравненный цвет лица, изящество маленьких белых ручек. Обратите внимание, как она держит скипетр - только кончиками перстов, как руку кавалера в менуэте. Словно подтверждая слова де Лирия о бесстрашной наезднице Елизавете, Гроот рисует её конный портрет с арапчонком.

Г.-К. Гроот. 
Конный портрет Елизаветы с арапчонком

    Прибывшая ко Двору в 1744 году принцесса София Фредерика, будущая Екатерина Алексеевна, так пишет о 34-летней императрице: "Поистине, нельзя было тогда видеть в первый раз и не поразиться её красотой и величественной осанкой. Это была женщина высокого роста, хотя очень полная, но ничуть от того не терявшая и не испытывавшая ни малейшего стеснения во всех своих движениях; голова была также очень красива... Она танцевала в совершенстве и отличалась особой грацией во всём, что делала, одинаково в мужском и женском наряде. Хотелось бы всё смотреть, не сводя с неё глаз и только с сожалением их можно было оторвать от неё, так как не находилось никакого предмета, который бы с ней сравнялся. Такого первое впечатление худенькой четырнадцатилетней девочки, впервые увидевшей императрицу. 

Г.- К. Гроот. 
Елизавета Петровна в белой робе

Г.-К. Гроот. 
Елизавета Петровна в черном домино

    А хороша матушка-государыня во всех нарядах! Каждый выход в свет для неё - как подготовка к сражению для полководца. Француз Ж.-Л. Фавье отмечает, в каком костюме является императрица очам своих подданных: "В придворном костюме из редкой и дорогой ткани самого нежного цвета, иногда белой с серебром. Голова её всегда обременена бриллиантами, а волосы обыкновенно зачесаны назад и собраны наверху, где связаны розовой лентой с длинными развевающимися концами. Она, вероятно, придаёт этому головному убору значение диадемы, потому что присваивает себе исключительное право его носить. Ни одна женщина в империи не смеет причесываться так, как она". Это правда. Однажды избалованная вниманием, первая красавица прежнего двора Анны Иоанновны, Наталья Лопухина, дерзнула повторить прическу императрицы и была жестоко унижена: отхлестана по щекам, а лента с розой вырезана из её прически, буквально, с мясом. Руками самой Елизаветы.

    - Ништо ей, дуре, - сурово обронила царица, отходя от рыдающей нарушительницы порядка.

    В своих дворцах Елизавета жила в окружении зеркал, в которых отражалась краса северной Венеры, и тем выше достоинство работ придворного малера, угодившего "богине". 

    21 августа 1745 года состоялась свадьба наследника российского престола и немецкой принцессы Фике, год назад перешедшей в православие и ставшей великой княгиней Екатериной. Кисти Гроота принадлежит прекрасный портрет молодой четы. Гроот - замечательный колорист, тут его достоинства несомненны, но сложнее живописать душу, отразить характеры и настроение в придворном портрете. Тут главное - власть и блеск наследной четы - двух детей, внешне не очень красивых, бледненьких, которых никогда особенно не влекло друг к другу. Точнее, Фике, следуя наказам отца и собственным амбициям, пыталась нравиться великому князю. Она признаётся в своих мемуарах так: "Поистине, я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать, как следует, искренняя привязанность - всё с моей стороны постоянно, к тому было употребляемо с 1744 по 1761 год". А в браке всё вышло наоборот. Вот они стоят рядышком на портрете  Гроота.

Г.-К. Гроот. Великий князь Пётр Фёдорович 
и великая княгиня Екатерина Алексеевна

    Молодожёны неловко держатся за руки. Юноша и девушка, точнее, подростки, обидно похожие друг на друга, длинноносые и длиннолицые. Так и напрашивается вопрос: а зачем они вместе? Судьба свела! На более поздних портретах это будут уже чужие, абсолютно не похожие, далёкие друг от друга люди. Но и сейчас каждый одинок по-своему , почти напуган. Екатерина вспоминает: "Чем больше приближался день моей свадьбы, тем я становилась печальнее, и очень часто я, бывало, плакала, сама не зная, почему..." Хотя императрица в мемуарах лукавит. Девочка чувствовала: все её мечты о предназначенном ей принце и возможном величии идут прахом. Принца она получила, а вот любить его нельзя. Как можно отдать сердце невоспитанному мальчишке? К тому же, приятная внешность Петра пропала: он переболел оспой. Как можно одним словом охарактеризовать жениха Екатерины? Чрезмерно инфантилен, слаб, болезнен, капризен, вспыльчив, груб, говорит исключительно о солдатиках и игрушках, в которые забавляется с лакеями, и в церкви, и во время стола за ним необходимо присматривать, чтобы не произошло "неистовых" издеваний". Конечно, Екатерина преувеличивает, но, что ни говори, ей пришлось помучиться. Великому князю не нужна была супруга, а только "поверенная в его ребячествах". 

Г.-К. Гроот. Пётр Фёдорович на коне

    Девушка, созданная, казалось, для счастья, таковою и была для мужа - поверенной в шалостях и мишенью для оскорблений. В 1767 году Екатерина призналась в письме к одной из своих знакомых: "Я принадлежу к числу тех женщин, которые думают, что всегда виноват муж, если он не любим, потому что, поистине, я бы очень любила своего, если бы представлялась к тому возможность и если бы он был так добр, что желал бы этого". По натуре, Екатерина была нежна, но судьба жестоко обошлась с нею. А она могла бы любить, и любовь её составила бы счастье достойного её супруга. Читая личные мемуары Екатерины, видишь Петра Фёдоровича исключительно её глазами, но, вероятно и для придворного живописца было тяжёлым трудом создание парадного пышного портрета молодоженов. Гораздо приятнее писать их поодиночке. В портрете великой княгини кисти Гроота выражено то самое очарование, которое почему-то не волновало Петра. Современники отмечали в Екатерине некий  магнетизм, обаяние, которому подчинялись не только люди, но и животные. Едва она выходила на прогулку, как к ней бросались собаки и принимались ласкаться, а некоторые из меньших братьев отыскивали во дворце лазейки в её апартаменты, чтобы улечься у её ног. 

Г.-К. Гроот. Екатерина-охотница

        Не крылась ли причина нелюбви к ней Петра в её чрезмерной требовательности, холодной расчетливости и талантах, которых у него не было? Вероятно. В мемуарах она признаётся, в конце концов: "Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа". Честолюбие будущей императрицы породило в отношениях мужа и жены отнюдь не любовь. Соперничество - вот что легло в основу их брака. 

    Именно такой, гордой, блестящей, честолюбивой изображена Екатерина на портрете Гроота - в золотом платье она, как солнце. Муаровая лента ордена св. Екатерины через плечо, кончики пальцев небрежно держат сложенный веер и строгое лицо с едва уловимой улыбкой.  Собранная, умная, . Впереди - годы уединения. домашние университеты. Императрица пока расположена к "дорогой племяннице", но скоро наступят перемены. Восемнадцать лет, прожитые Екатериной подле Елизаветы, будут серьёзным испытанием.

Г.К. Гроот. 
Великая княгиня Екатерина Алексеевна

     С большим трудом, годами, Екатерина утверждалась при елизаветинском дворе, завоёвывала личное пространство. Она не была ни "сухой треской", ни "книжным червем". От природы весёлая, любящая общество, много танцевала, обожала маскарады, училась ездить верхом, полюбила охоту, долгте прогулки по лесу. Она знала толк в нарядах и с поразительными подробностями описывала в мемуарах свои платья, с помощью которых завоёвывала общество, их фасон, цвет, а также наряды других дам и императрицы. На портрете Гроота одно из таких "триумфальных" платьев.

     Но прежде всего, давайте оценим по достоинству мастерство придворного живописца, спасшего для нас молодость Екатерины, её обаяние и красоту. Хотя она и не принадлежит к компании великих красавиц. Нежные, тонкие краски, полупрозрачные, словно тающие, чтобы потом взорваться истинным золотом, или замкнуться в гамму серых, розоватых тонов. 

    Ещё хочу дополнить, что учеником Г.- К. Гроота  был замечательный портретист из крепостных графа Шереметева - Иван Аргунов. Но это уже новая история. 

    Всем спасибо!