Шедевр Кипренского, или Русская "Джоконда" в желтой турецкой шали

        

           

О. Кипренский
Автопортрет

       

  Пенсионерская поездка Ореста Кипренского  подходила к концу. Шёл 1822 год. Пора было возвращаться в Россию. Из Италии художник пустился в Париж, чтобы принять участие в выставке Салона, где выставил четыре свои картины. Только что, впереди его ждало полное разочарование, и выставкой, и Парижем, поскольку к его творчеству отнеслись сдержанно. А одну из картин так раскритиковали, что Кипренский тоже не остался в долгу, написав раздраженный отзыв о столице Франции, где «… совсем не разумеют изящных художеств», и «у всех иностранцев хотят все достоинства отнять». Однако судьба тогда же послала ему встречу с очень богатой соотечественницей, которая заказала ему свой портрет. Даму звали Екатерина Сергеевна Авдулина. В девичестве Яковлева, она была дочерью Сергея Саввича Яковлева, действительного статского советника и кавалера нескольких орденов и внучкой откупщика-миллионера Саввы Яковлева. Екатерину выдали замуж за  генерал-майора лейб-гвардии Кавалергардского полка А.Н. Авдулина, состоявшего членом Общества поощрения художеств, интересовавшегося литературой и искусством, любившего светскую жизнь и театральные представления. Брак с Екатериной Яковлевой принёс ему огромные средства. В Санкт-Петербурге супруги поселились в богатом доме на Дворцовой набережной, где задавали роскошные балы, где у них бывали многие знаменитые люди эпохи и среди них Александр Сергеевич Пушкин.

    На Каменноостровской даче супруги устроили собственный театр, между прочим, для того, чтобы предоставить сцену другу дома, актрисе Каратыгиной, которая была уволена из театра.

    В 1822 – 1823 годах Авдулины путешествовали по Италии и Франции и жили в Париже, когда туда прибыл Кипренский, так что портрет Екатерины Сергеевны написан, скорее всего, там. Хотя в этом имеются сомнения. Возможно, Кипренский встретил Авдулиных ещё в Италии и там начал писать портрет генеральши

     Вот, собственно и всё, что известно о даме с портрета – хозяйке пышных балов, которая в глазах высшего света оставалась богатой представительницей «серого» общества.

Портрет Е.С. Авдулиной
1822 - 1823

    Благодаря волшебной кисти Кипренского, Авдулина на холсте смотрится элегической, нежной, отрешённой красавицей, чья заслуга заключена в том, что она сумела вдохновить большого мастера кисти, в работах которого утверждался новый романтический идеал человека. Кипренский отличался чутьём необыкновенным. По словам историка искусства Н.Н. Врангеля: «Отражение эпохи видно в каждом мазке его кисти. Каждое новое… впечатление перевоплощает его душу». ¹

    Героини женских портретов Кипренского – нежные, поэтичные, задумчивые. Они воплощают лучшие черты русской женщины – духовно богатой, любящей, согревающей своим теплом мир. Какими же глазами смотрел он на госпожу Авдулину? Сколько от неё, внучки удачливого купца, настоящего осталось на полотне, и сколько от вдохновения живописца? Под его кистью возник загадочный образ – дамы эпохи ренессанса. В Италии романтика Кипренского не могли не очаровать бессмертные творения мастеров итальянского возрождения и, после, во Франции, «Джоконда» Леонардо да Винчи, портретом которой Кипренский восхищался в Большой галерее Лувра. След от его увлечения знаменитой «Джокондой» нашёл отражение, прежде всего, в композиции портрета Авдулиной. Обратите внимание на положение её рук, сложенных на коленях и плотно сомкнутых. Второй след – загадочность и внутренняя сосредоточенность модели, даже заметная отчужденность от всего мира. О влиянии ренессанса на Кипренского говорят и аксессуары портрета, аллегорические намеки на характер модели. Фон и детали дополняют то, что остаётся нераскрытым в человеке, но это характерно и для творчества самого художника, на примере многих его работ.

    Авдулина, 35-летняя, всё ещё молодая женщина, сидит в кресле в застылой позе, чем-то опечаленная, либо в тяжелом предчувствии. Она предаётся грусти в тёмной комнате перед окном, за которым открывается неясный романтический пейзаж – тоже весьма унылый. Малый участок рощи, погруженная в сумрак дорога, кусочек неба в серых и фиолетовых тучах. Надвигается гроза, и словно сама природа намекает на тяжесть жизненного пути женщины, её душевную неустроенность. На окне – ваза с увядающим цветком белого гиацинта - дополняет мрачную атмосферу. Опадающий гиацинт – цветок смерти, выросший на месте гибели мальчика, друга Аполлона, нечаянно убитого богом во время игры, помогает разгадать душевный мир хрупкой дамы – минорный и холодный. Лицо беззащитное, в глазах читается внутренний надлом.  Глаза красавицы, надо заметить, светлые, невыразительные, остренький длинный носик, жеманно поджатые губки. Зато она – обладательница белейшей, нежной и тонкой кожи лица, шеи и рук. Кипренскому удалось передать эту природную красоту, всего выразительнее написав руки.  Присмотритесь, как живые, пульсируют жилки под тонкою белой кожей. Работая над портретом, художник широко прибегает к иносказаниям, но вот  зачем ему все эти атрибуты, как упавший с ветки гиацинта цветок, клубящиеся мрачные облака? Какой-то намёк на тайну, которой владеет молодая женщина и о которой печалится?

     Увы, загадка сердца Авдулиной так и остаётся загадкой, сколько ни ломай над ним голову. И только цветок, пришедший из печальной эллинской легенды, намекает на мысли героини о пролетевшей молодости, гибнущей красоте. Возможно и о том, что будущее для неё – тёмная комната, наподобие той, в которой она позирует художнику - четыре стены и вечная скука. Но почему же, почему подобные мысли заключены в её маленькой головке под модным чепцом? Ведь она богата, она имеет всё. Или… ничего? Возможно, у неё нет одного - самого важного для женщины богатства - большой люби, взаимопонимания?

    Портрет создан в лаконичной цветовой гамме. Тёмный фон – стены комнаты, и за ними - мрачноватый предгрозовой пейзаж. Угольно-черный цвет модного платья оживляет тёплый горчичный оттенок турецкой, богато расшитой, шали. На голове – прозрачный чепец. Бледное, тоже прозрачное, будто фарфоровое, лицо обрамлено кружевом, придающим облику хрупкости. Под кружевом - желтый, в  черную клетку, бант. На шее сверкает ожерелье из крупных жемчужин. Левая рука отрешенно держит драгоценный веер. Правую руку украшает одно только обручальное кольцо. Тяжелые золотые браслеты на запястьях, обтянутых узкими черными рукавами платья. Вся эта сдержанная роскошь намеренно призвана, чтобы подчеркнуть бледность и хрупкость, грусть и мечтательность женщины, пережившей разочарования, но не делящейся ими ни с кем, замкнутой, глубоко прячущей от людей свой внутренний мир.

    Писавший ранее широкими, свободными мазками, Кипренский здесь изменяет свою манеру: пишет гладко, выделяя детали. Большой мастер изображать игру света и тени, художник сдержан в цвете и немногословен. Ему удаётся передать характер героини портрета, то, чем она отличалась от многих других современниц. «Тиха, печальна, молчалива», как пушкинская Татьяна. И, наоборот, не является ли она чужой среди светских красавиц? И не чувствует ли себя чужой мужу?

    В «Журнале изящных искусств» за 1823 год В.И. Григорович писал по поводу портрета Авдулиной, выставленного Кипренским с другими своими работами в Эрмитаже: «Портрет весьма окончен. Руки написаны и нарисованы прекрасно, черное шелковое платье, желтая турецкая шаль исполнены с чрезвычайным отчетом». Многие современники высоко оценили этот портрет прекрасно известной им светской дамы. В вопросе, похожа она сама на себя на портрете, или «изобретена» волшебником Кипренским, могут быть разногласия. Что естественно. Наверное, в этом случае, лучше всего положиться на отзывы современников.

    Одно ясно: перед нами шедевр. Портрет Е.С. Авдулиной хранится в Русском музее Санкт-Петербурга.

Примечания:

1 Н.Н. Врангель. Кипренский. – Старые годы, 1908, июль – сентябрь.

    Точка зрения автора может не совпадать с мнением авторов книг о Кипренском.

    

Предлагаемая литература:

    

     Зименко В.М. Орест Адамович Кипренский. М. 1988    

     Бочаров И.Н. Глушакова Ю.И. Кипренский. М. 1989

Не рядовой талант

К 180-летию 

Фирса Сергеевича Журавлёва

Ф.С. Журавлёв
Автопортрет

  Восторгаться этим чудесным художником надо бы не только в год его юбилея. Увы, имя Фирса Сергеевича Журавлёва мало кому известно в наше время. А жаль! Журавлёв – замечательный живописец и знаток русской жизни. Лучшие его картины стоят в одном ряду с произведениями крупнейших мастеров русского реалистического искусства. Однако большинство работ, с точки зрения передовой критики XIX века, как бы «не дотягивают» до идеала критического реализма, сюжеты кажутся мелкими, обыденными сценами из жизни купцов, крестьян, или времён давно миновавших, того же XVII века, воспетого Маковским, Лебедевым, Шварцем. Но Журавлёв, однозначно – крупное явление в русской живописи. Его работы раскиданы по музеям многих городов РФ и ближнего зарубежья, росписи украшают стены православных храмов. Одни из лучших – в соборе Спаса на Крови в Санкт-Петербурге. Участвовал он и в росписи Храма Христа Спасителя в Москве.

Ф.С. Журавлёв
фото

    Родился будущий художник в городе Саратове в семье портного. С детства увлекался рисованием, потом начал успешно работать  масляными красками, но семейное положение обязывало пойти по стопам отца. Конечно, вразрез с мечтой это было,  и вот, в 1855 году, в 19 лет, юноша решил испытать, наконец, судьбу и отправился поступать в Академию Художеств. Ему повезло поступить сначала вольнослушателем, а потом перейти постоянным учеником в класс исторической живописи. Журавлёв учился у П.В. Басина и А.Т. Маркова. В 1858 году его успехи были отмечены Малой серебряной медалью. Он тесно сблизился с талантливыми одноклассниками Крамским, Лемохом,  Дмитриевым-Оренбургским, Корзухиным, Шустовым. Будущие художники собирались на квартире Крамского, уже тогда – идейного лидера молодёжи. Друзья вместе рисовали с натуры, вырабатывали новые приёмы живописного решения, созвучные духу времени. В 1861 году Фирс Журавлёв представил на академическую выставку картину «Умирающий отец». В 1862 году получил Малую золотую медаль за полотно «Кредитор, описывающий имущество вдовы». Обе работы получили одобрение у преподавателей и посетителей выставок.

Кредитор, описывающий имущество вдовы
1862 

      Знаменитый критик-демократ В.В. Стасов пишет по поводу этой картины в статье «Двадцать пять лет русского искусства»: «Вся квартира наполнена ужасом казённой расправы, а из-за двери виднеются ноги покойника на его бедном смертном одре».

    Но следующий, 1863 год, принёс перемены в жизнь самых талантливых учеников Академии. 14 выпускников, претендующих на Большую золотую медаль, и в их числе, Фирс Журавлёв, отказались от предложенного руководством сюжета, взятого из скандинавской мифологии -  «Пир в Валгалле». Покинув холодные стены Академии, молодые люди, возглавляемые Крамским, отправились в свободное плавание - образовали художественную Артель, с её общим укладом и знаменитыми вечерами, где собирались единомышленники, передовые шестидесятники.

Возвращение с бала
1868 

Супруги едут домой в карете. Муж, утомлённый вином и картами, задремал, собственнически обхватив супругу рукой, а она пытается отстраниться, думая, явно, не о нём.

Возвращение домой
1868

    Вернувшийся домой после долгого отсутствия, муж находит свою жену беременной. Он просто ошарашен, застыв с вытаращенными глазами, а мать пытается его удержать. Виноватая же стоит перед ним, сама не своя, с видом преступницы, ожидающей неотвратимой казни, а к ней жмётся малыш, не узнающий в разгневанном мужике тятьку.

   

    Обе картины были представлены на академической выставке 1868 года и принесли автору звание классного художника 1 степени.

       Из всего, написанного в артельный период, интересна картина

Дети-нищие

    После распада Артели Журавлёв сближается с передвижниками, хотя станет участником всего одной выставки.

    В семидесятые годы к Журавлёву приходит успех. В 1874 году он становится академиком. Продолжает создавать яркие реалистические полотна на темы народной жизни.   

  В 70-е годы написаны самые знаменитые картины Журавлёва. Прекрасно зная купеческий быт, художник черпает сюжеты в «тёмном царстве».

Перед венцом

1874. ГТГ

    Красавица-дочь, одетая к венцу, в последней попытке спастись от постылого жениха, умоляет отца отменить свадьбу, но участь её давно решена. Тятеньке застит глаза богатство, или родство с продувшимся дворянином, а может быть, честное купеческое слово.  Если, когда дети ещё под стол пешком ходили, отцы ударили по рукам, то обратного хода нет. Они с будущим сватом партнёры, и значит, свадьба дочери состоится. Отец смотрит на плачущую невесту, как ястреб на голубицу. Левая рука гневно сжимает платок, нога вот-вот занесётся, чтобы притопнуть как следует на упрямицу. В правой руке купца икона Богоматери в золотом окладе, прижатая крепко к груди. Он так рассержен, что сердце готово выпрыгнуть наружу, дышать становится тяжело, но он от своего слова не отступит. За его спиной стоит грустная мать невесты. Стараясь, чтобы руки не дрожали, она держит поднос с караваем и золотой солонкой. На опущенном лице лежит тень, глаза потуплены, губы сжаты. Мать не в силах помочь дочке, ибо отец всему дому голова.

    На втором плане в комнате присутствуют ещё четыре человека – ближайшая родня. Старшая дочь с мужем и сыном и, вероятно, тётка, по матери, или отцу. Все они словно застыли, не решаясь вымолвить слово, хотя на лицах взрослых написано сочувствие, даже сострадание. Мальчик в нарядной розовой рубашке, стоит тоже неподвижно, как велели, с удивлённым выражением на лице. Ему не понятно, отчего горько рыдает тётенька, а дедушка-то как зол.

    Именно за это полотно Журавлёв получил звание академика и первую премию по «живописи народных сцен» от Общества Поощрения Художеств.

    У публики картина имела полный фурор. Критика расхваливала художника.

   

     Но есть другие варианты картины на эту же тему.

Перед венцом (вариант)
1874

     В чем разница? Обратите внимание на реакцию отца на слёзы и мольбы дочери. Он расстроен и растерян, у него больше нет слов, чтобы уговаривать упрямицу. Он-то как для неё старался, какую подобрал партию, он искренне не может понять, чего боится его красавица? Она будет богата, знатна, принята в обществе, куда его нога не ступала. Батюшки мои, думает купец, всё ведь уже готово, родня прибыла, кареты стоят у подъезда, жених ожидает в церкви. Нельзя опаздывать. Старик и сам готов заплакать, рука, в которой он держит платок, дрожит. Стасов здесь не видит «никакого характера и душевной физиономии у отца, стоящего у стола: кто он? Деспот ли самодур, или так себе, какое-то во всех отношениях бледное ничтожество. Но откуда же тогда принуждение и трагичность для дочери?» В это время в глубине комнаты приоткрывается дверь, в которую заглядывает мать. По всему, эта свадьба тоже состоится.

    А что же потом? Журавлёв думает над этим и пишет картину «После венчания»

После венчания
1875

    Увы, вряд ли сюжет полностью удался. Скорее, нет. Полуобморочная невеста, совсем не та, что в слезах припадала на предыдущих картинах, к сапогам родителя. Она одета в другое платье. В дверях застыла фигура старого мужа, с некоторой опаской и вместе похотливо, взирающего на супругу. В сущности, вышла мелодрама.

    Поневоле, напрашивается вопрос, а почему же невесты Журавлёва всегда печальны?

Девичник в бане. 1885

Национальный художественный музей республики Беларусь. Минск

   Вот и полотно «Девичник в бане» представляет грустную, молоденькую невесту, которую не могут развеселить песнями, соблазнить фруктами. Подгулявшие родственницы и подружки, от души веселятся, кое-кто позабыл стыд, да и отчего им не расслабиться? А невесте не до смеха, не до веселья. Батюшка с матушкой приговорили к замужеству, молодёшеньку. Она не верит в то, чего ей нашёптывает сестра. Эх, знать бы нам предысторию устраиваемого брака! За кого выдают девушку? Что её ожидает?

Купеческие поминки. 

1876 ГТГ

    В.В. Стасов пишет об этой картине в статье «Двадцать пять лет русского искусства»: «Лучшее и значительнейшее создание Журавлёва, и опять-таки полное трагизма. Нахлебники и приживалки, сладкоглаголивые «батюшки» или  буйные гости, пожирающие похоронный обед, плерезы на одних, разгульный хохот у других, и в центре всего подгулявший наследник, толстопузый купец, который, разметавшись на стуле, в верхнем конце стола, ни в грош не ставит всю эту дармоедную сволочь, покорную его взгляду, - какой это всё трагический мир, какая это трагическая сцена».

    Галерея работ талантливого мастерам свидетельствуе прежде о том, что его особенно привлекала женская тема. В его творчестве она занимает, если не первое, то весьма значительное место.

Трубочист

Жена-модница

Боярышня

Мачеха

 

Троицын день

Русская красавица

    Даровитый живописец, - со всей правдой пишет Стасов о Журавлёве