Между двумя музами.
Сумрачная Гертье Диркс
 Автопортрет 1640 г. |
| Рембрандт глубоко переживал потерю любимой супруги, однако не изменил творчеству. Разве что язык его живописи становится ещё более драматичным и нежным, подобным мелодии, берущей за душу, или солнцу, затянутому дымкой тумана. Как струящиеся белокурые волосы Давида – мягкое шелковистое золото - в упомянутой уже в предыдущем очерке картине «Прощание Давида с Ионафаном», напоминают о закате жизни, одновременно говоря смерти: «нет». Саския в могиле, но по-прежнему горячо любима. |
И жизнь не стоит на месте. Рембрандт всё
ещё молод. В доме ребёнок, последнее дитя его и Саскии. Маленький Титус,
подрастая, требует всё больше заботы,
внимания и ласки. Чувствуя, что умирает, Саския позаботилась о тех, кого
оставляла на земле. Она составила завещание за девять дней до своей смерти,
согласно которому обеспечила деньгами мужа и сына. Всё состояние, 47 750
флоринов, она завещала Титусу, назначив Рембрандта опекуном ребёнка, с правом
пользоваться деньгами пожизненно. Утром 5 июня 1642 года в 9 часов утра, в дом
ван Рейнов прибыл мэтр Бахман и записал следующее: «5 июня 1642 года от
Рождества Христова. Саския ван Эйленбюрх больна и находится в постели, но
совершенно очевидно, что она пребывает в здравом уме и твёрдой памяти. Она
назначает своими наследниками сына Титуса и других возможных детей, а также их
детей при условии, что её муж Рембрандт до заключения нового брака или в
случае, если он не женится повторно, до своей смерти будет пользоваться полным
узуфруктом на это наследство». 1 То
есть, вдовец поучал право пользоваться состоянием покойной жены до своего
вступления в повторный брак. Женившись снова, он лишался доступа к состоянию
сына. Почему Саския приняла такое решение? Двигала ли ею ревность, или она
стремилась защитить своего ребёнка? Кстати, Рембрандт очень спокойно отнесся к
решению супруги, принимая такие условия. Если он снова женится, или тоже умрёт,
половина состояния будет поделена между его родственниками и сестрой Саскии –
Хискье. Рембрандт не должен был заявлять о наследстве в Сиротской палате, или
отвечать перед кем-то. Саския назначила опекуном сына его одного, и он обещал
свято исполнить её волю. Со своей стороны Рембрандт надеялся и на собственный
заработок. В конце концов, он ведь по-прежнему много работал, и в эти
трагические для него месяцы оканчивал писать групповой портрет гильдии
стрелков, в глубине картины изобразив Саскию в образе лучезарной маленькой феи.
Заказчики с нетерпением ждали картину, надеясь увидеть себя важно восседающими
за праздничным столом, либо замершими в торжественных позах, вокруг капитана и
знаменосца. Но как же были поражены эти умеренные и расчетливые горожане
совершенно не обычным решением сюжета! Вместо традиционного портрета они вдруг узрели
огромное полотно 3, 59 Х 4,38
м , на котором предстали не гордые члены корпорации, где
каждому из них было отведено место так, чтобы портретируемый смотрел прямо на
зрителя, с гордостью демонстрируя собственную персону, а отряд, получивший
боевой сигнал. Отряд стрелков строится под грохот барабана, поднимает знамена,
заряжает ружья и выходит на улицу из-под тёмной арки, возглавляемый капитаном и
лейтенантом.
Ночной дозор
Амстердам, Рейксмюсеум
Увы, амстердамские стрелки не поняли
гениальный замысел художника, не оценили картину и вообще остались крепко недовольными
работой Рембрандта. Однако же давайте, не будем, винить и наказывать презрением
самодовольную посредственность, которой больше всего хотелось бы увековечить
себя. К тому же полотно выглядело очень тёмным из-за густой тени, в которую погружен
задний план картины. Некоторые фигуры стрелков почти полностью поглощает тьма.
Из-за выбранного Рембрандтом освещения, трудно угадать время суток. По этой же
причине восторженные потомки, в глазах которых картина приобрела совсем иное
значение и была признана гениальной, присвоили
ей романтичное название «Ночной дозор». Но до этого времени, до своего блистательного
триумфа, судьба картины оставалась незавидной. Групповой портрет амстердамских
стрелков заказали другому художнику, предоставив Рембрандту оставить картину
прозябать в его мастерской. Потерпевший неудачу, Рембрандт из самого
знаменитого портретиста в одночасье сделался непопулярным художником, и на
какое-то время даже остался без работы. И только, благодаря широкой известности
в своей стране и за её пределами, продолжал получать заказы, много писал,
гравировал и торговал картинами и офортами, в том числе продал из своей
знаменитой коллекции большое полотно Рубенса «Геро и Леандр». Хотя торговля –
непредсказуемое занятие. Расценки всегда были нетверды, приходилось
торговаться. Но в художественной среде знаменитого Рембрандта продолжали
чествовать наряду с его бывшими учениками. К этому времени уже умерли Рубенс и
Ван Дейк, два столпа современной Рембрандту живописи. И он, несомненно,
задавался вопросом, а сумеет ли он сам стать теперь первым среди лучших
художников своего века? С чувством удовлетворения он слушал коллег, расточавших
ему похвалы на банкете Гильдии святого Луки. Он получил призвание в двух
главных городах голландского искусства – в Амстердаме и Харлеме, превзошёл
самого себя, как исторический живописец, автор картин на библейские сюжеты, и
как первый портретист голландской буржуазии. Мог ли уже тогда Рембрандт
предчувствовать приближение невзгод? Полного краха? Вряд ли. Однако он не мог
не замечать, что время безжалостно диктует свои условия. Во времена Рембрандта
Нидерланды, ставшие мировой державой, стремились встать вровень с великолепными
европейскими дворами. Как бы ни относились власти к своим национальным
талантам, всё же, они отлично понимали, что доверять им прославление государства
никак нельзя, это не будет в духе времени. Ни Рембрандт, ни его замечательные
коллеги по кисти - Ян Стен, Ван Остаде, Рёйсдал, Герард Доу, не получили
заказов на роспись строящегося под Гаагой роскошного дворца – Лесного дома,
поскольку эти росписи теперь должны были радовать глаза яркими, сияющими,
жизнерадостными красками. Творчество Рембрандта по своей природе отвергало
подобное направление в искусстве. От прославления Оранской династии его отстранили,
но было бы неверным сказать, что от него с равнодушием отвернулись почитатели и
покровители его искусства. Константин Хейгенс, секретарь статхаудера, по-прежнему
ценил его картины. К этому времени относится начало его дружбы с молодым богатым
горожанином, любителем искусства, коллекционером и будущим бургомистром Яном
Сиксом, которая продолжалась всю жизнь. Рембрандт получал заказы от крупных
коллекционеров, таких как Антонио Руффо с острова Сицилия. Однако, после ухода Саскии,
в его творчестве произошёл перелом. Краски на полотнах становятся всё темнее, и
появляется совершенно другой тип героини – женщины простой, крепкой телом,
смуглой, чувственной и полной жизненных сил. Вот, например, именно такая простолюдинка в образе Девы Марии склоняется над
колыбелькой Христа-младенца в доме Иосифа-плотника.
Святое семейство
СПб, Эрмитаж
В картине «святое семейство, написанной в
1645 году, нет ни ярких красок, ни золотого потока солнечного света. Сдержанность
полутонов, благоговейная тишина. Комната в доме плотника Иосифа погружена в
полумрак, всюду царит сдержанность и благоговение. Иосиф трудится на своём
рабочем месте над очередным заказом. Укачав младенца, Мария читает Священное
писание. Слабый источник света, настолько слабый, чтобы они могли заниматься
каждый своим делом, падает на лицо Марии и листы книги. Полутона и полутени
зримо дают почувствовать тишину вокруг сладко спящего в колыбели Иисуса, в
образе которого художник запечатлел черты своего маленького сына. Младенец
спит, но читающая Мария чутко прислушивается к его сонному дыханию, тревожится,
не мешает ли ему сладко спать свет. На полотне запечатлено то мгновение, когда,
оторвавшаяся от чтения, Мария заботливо наклоняется над ребёнком, чтобы
опустить полог над колыбелью. Перед открытым окном вьётся стайка ангелов,
простирая свои крылышки над Иисусом.
В это же время происходит перемена в образе
знаменитого полотна «Даная». Судьба этого произведения драматична. Рембрандт создавал
картину по заказу, но, спустя время, выкупил её у владельца. Не по тому ли, что
особенно дорожил ею? Не был полностью удовлетворен результатом своей работы?
Столько загадок вокруг создания «Данаи», и ответы на них вряд ли удастся дать
полностью сменяющимся поколениям искусствоведов! Одна из самых известных картин
в экспозиции Эрмитажа, «Даная» во все времена дразнила умы и завлекала,
поражала чувственностью и загадочностью. В 1985 году картина подверглась
нападению маньяка, разрезавшего её ножом и облившего кислотой. Только после
многолетней кропотливой работы реставраторов в 1997 году посетители Эрмитажа
смогли снова увидеть шедевр Рембрандта.
По поводу создания «Данаи» и даже сюжета
существуют различные мнения. Ведь так много неясностей! Только с помощью
рентгена, ультрафиолетовых и красных лучей, специалисты Эрмитажа смогли-таки
ответить на некоторые вопросы. Стало точно известно, что картина была написана
в 1636 году и значит, позировать для первого варианта Данаи могла только Саския,
и никто более. Но где же тогда её очаровательная золотоволосая головка, белая
кожа, маленькие кисти рук? Та, что приглашает возлюбленного на ложе - не
Саския. Но тогда кто же она? Также выяснилось, что картина была переписана
Рембрандтом десять лет спустя. Художник переработал произведение, вложив в его
содержание не только миф. Он расширил и углубил сюжет, запечатлев момент
встречи нетерпеливого мужчины измученной в заточении женщиной, и отразив всю гамму чувств любовницы, готовой и
жаждущей подарить себя.
«Даная»
СПБ, Эрмитаж
Стоит ли пересказывать
миф? Наверное, стоит. Несмотря на фантастичность и
сказочность, пышную, необычную обстановку, ситуация, написанная на полотне,
глубоко жизненная. Жестокой была та, древняя, эпоха. Время насилия и полного
подчинения женщины – трусливому отцу, или ревнивому мужу. В случае неподчинения
– смерть. Дочь аргосского царя Акрисия - Даная была заключена отцом в
подземелье, потому что оракул предсказал ему гибель от руки внука. Никто не
должен был воспылать чувствами к бедняжке и взять в жены. Отец заключил Данаю в
медную башню, обрек на вечное девичество. Так бы и умерла царевна старой девой,
если бы не всевидящее око владыки Олимпа. Зевс, как известно, слыл большим
совратителем красавиц, многие из которых принесли ему сыновей. Бог не любил
проволочек, и овладевал своими избранницами мгновенно. Обратившись в золотой
дождь, Зевс пролился над красавицей, проникнув через световое отверстие в башне.
В результате Даная родила величайшего из героев Эллады – Персея, которому было
суждено убить Медузу Горгону, чудовище, которое уничтожало всё живое своим
взглядом, освободить отданную на съедение чудовищу прекрасную Ариадну и,
наконец, во время состязаний, нечаянно поразить диском насмерть своего дедушку-труса.
Страдающая в подземелье Даная - сюжет, очень любимый художниками Ренессанса, и
голландскими маньеристами. Несчастную
Данаю воплощали в образе, как жертвы, так и куртизанки. Рембрандт, в итоге,
выбрал последнее направление, показав царевну сладострастной красавицей,
радостно предлагающей, свои прелести влюбленному в неё богу. Однако в его
картине отсутствует основной атрибут продажной любви – золотые монеты. Зато
есть на заднем плане старая карга, служанка, которая держит в руках связку
ключей и пустой кошелёк. В первом варианте, она ловила в кошелёк золотые
дождинки, но теперь вместо них – только золотое свечение. Настоящим золотом
отливает тело Данаи, темницу заливает чудесный золотой свет. Этот свет нежно
ласкает и согревает пышное тело девушки. Тело Данаи поражает, прежде всего,
своими живыми, не утонченными, но очень здоровыми формами. Лежащая на кровати
Даная порывисто поднимается навстречу яркому золотому потоку, льющемуся из-за
тяжёлой портьеры, которую отодвигает служанка. Царевна возлежит на боку, согнув
колени и спрятав под одеяло ступни. Правая рука простёрта вслед покидающему её
богу, на левую руку она опирается, прижав грудь. Живот, по правде сказать,
сильно отвис, чего не могло быть у юной девственницы. Интересно, что прощание
Данаи с Зевсом разыгрывается с помощью её жеста, выражения лица, движения губ.
Так она уверяет невидимого мужчину в своей верности. В изголовье кровати горько
плачет золотой купидон. Руки лукавого божка связаны: ни лук взять не может, ни,
тем более, тетиву натянуть. Грозный маленький божок ревёт от собственного
бессилия, потому что ничем не может помочь покинутой на ложе красавице.
Так кто же позировал художнику? Судя по
году написания – Саския, но у молодой женщины, изображенной на картине, крупная
голова с тяжелыми, собранными на затылке тёмными волосами. Красивая и сильная,
простирающая вперёд руки с крупными кистями, она, даже отдалённо, ничем не
напоминает нежную Саскию. Обнаженное тело с тяжёлыми бёдрами и женственным
изгибом талии, с выпирающим животом – намёк на зрелость и плодовитость. Приглядитесь,
и вы увидите, как похожа она на Марию из «Святого семейства». Если время
Хендрикье Стоффельс ещё не пришло. Значит, эта чувственная Даная, жестом
манящая к себе мужчину, никто иная, как Гертье Диркс?
Во
время болезни Саскии, или же, сразу после её смерти, Рембрандт нанял для Титуса
няню, молодую вдову трубача, которая постепенно заняла в доме место экономки. Не
осталось ни одного портрета этой женщины. Пьер Декарг, автор книги о
Рембрандте, считает, что портрет был, но его просто «выбросили из собрания его
произведений, как её – выслали из его дома». Зато сохранились рисунки. На одном из
них Гертье Диркс, стоя на пороге дома в крестьянском платье, беседует с
прохожим. На другом рисунке она показана со спины. Сохранилось описание её
внешности. Она была: «маленького роста, полной, с приятным лицом». 2
После смерти Саскии в доме художника твёрдой рукой правит
Гертье. Она искренне полюбит малыша Титуса, но крайне непоследовательно ведёт
себя с хозяином дома. Она, то нежна с Рембрандтом, то ужасно ревнива. События
развиваются, будто по сценарию ревнивой женщины. 24 января 1648 года, объявив
себя безнадёжно больной, Гертье посетила нотариуса, где составила завещание, отписав всё своё добро,
свой портрет и деньги – 100 флоринов, Титусу. Значит, портрет действительно был,
раз оговаривался в завещании! К такому поступку Гертье, видимо побудило желание
войти в маленькое семейство ван Рейнов полноправным членом. Хотя, в Голландии
слуги и так считались членами семейств, в которых работали. Особенно
трогательно здесь то, что всё это происходило почти накануне расставания с
Рембрандтом. Примерно через год Гертье оставила службу у художника и
отправилась жить к своему брату. Отпуская её, Рембрандт составил документ, так
называемое полюбовное соглашение при расставании, согласно которому ей
полагалась пожизненная пенсия и право выкупить в ломбарде заложенный ею подарок
Рембрандта – кольцо с бриллиантом. Вот только Гертье не устроили эти условия, и
она не поставила свою подпись под документом. Всё её последующее поведение говорит
о её коварстве по отношению к художнику. Несколько месяцев спустя, 25 сентября
1649 года, Гертье Диркс подала против Рембрандта иск в Палату по делам
супружества. Она обвинила своего бывшего хозяина в том, что он поступил с нею
нечестно, познал её, как говорили тогда, в библейском смысле, обещал на ней жениться,
да обманул. Начался судебный процесс, но Рембрандт предпочел не явиться в суд,
на что у него тоже была веская причина. Поскольку между ним и госпожой Диркс
имелся письменный договор о полюбовном расставании, тот самый, который она не
подписала, ему надо было найти свидетелей, подтвердивших существование проекта
этого договора.
Свидетелем в суде выступила Хендрикье
Стоффельс. Перед судьями она представилась девицей 23-х лет, дочерью сержанта
из Рансдорпа и второй служанкой в доме господина ван Рейна. Она заявила, что
«15 июня вместе с подругой Трейнте Хармане присутствовала при представлении
Рембрандтом проекта договора с Гертье».3
Две недели спустя слова служанки были подтверждены вторым свидетелем, неким
сапожником Октафом Октафсом. Сам
Рембрандт, уплатив за предыдущие неявки в суд штраф, всё же вынужден был
отправиться туда через месяц после начала судебных заседаний. Встретившись со
своим «обидчиком», Гертье, доказывая свою правоту, превратилась в настоящую
фурию, но суду так и не удалось найти доказательства для удовлетворения её
иска. Был составлен новый контракт о полюбовном расставании, по которому Гертье
должна была удовлетвориться пенсией. После этого Рембрандт выбросил её из своей
жизни и, вполне вероятно, уничтожил её портрет и рисунки, где она была представлена
одетой и обнаженной. Вполне возможно, что разгневанная любовница уничтожила
портрет собственными руками. Поведение Гертье Диркс в последующие два года было
так же непредсказуемо, и Рембрандт продолжал защищаться от её нападок. В 1650
году художник одолжил её брату Питеру Дирксу, корабельному плотнику, 140
флоринов, чтобы тот поместил сестрицу в исправительный дом в Гауде, местечке южнее
Амстердама, на 12 лет. Гертье, по его мнению, была нездорова: она частично
лишилась рассудка. Дверь исправительного дома захлопнулась за ней, но уже через
пять лет Гертье помогла оттуда выбраться какая-то слишком сострадательная
подруга. И тогда разъярённый художник завёл дело уже против её брата, требуя
вернуть потраченные впустую деньги. Дирксы, брат и сестра, вывели Рембрандта из
себя, и он не хотел больше выплачивать пенсию сумасшедшей. В конце концов,
Гертье Диркс дозволили поселиться в родной деревне, где она и жила, копя гнев
на бывшего хозяина и подсчитывая его долги по неуплате ей пенсиона. Впоследствии
имя Гертье Диркс займёт место в списке кредиторов Рембрандта. И тут можно
вполне согласиться с П. Декаргом: ненависть Гертье к художнику вполне понятна: она
его любила, а он отверг её, заключил в тюрьму и не платил денег. Да и
отверг-то, получается, ради более молодой и красивой женщины, отчего
болезненная ревность иссушила мозг бедной Гертье Диркс, которая инстинктивно
могла чувствовать превосходство соперницы.
Итак, восемь лет в жизни Рембрандта царствовала
Саския. Затем семь лет его опекала и мучила Гертье Диркс. Следующие
четырнадцать лет его невенчанной женой будет Хендрикье Стоффельс.
Примечания:
1, 2, 3 См . книгу Декарг Пьер.
Рембрандт. – М.: Молодая гвардия, 2010.
Хендрикье Стоффельс – бескорыстная муза
Автопортрет
с кистями и палитрой
Так, когда же юная Хендрикье начала работать у Рембрандта? Возможно,
уже в 1645 году кто-то посоветовал её госпоже Диркс, которой нужна была
помощница. Но, может, и позже. В 1647-м году. Девушка сначала стремилась во
всём быть полезной. Несуетная. Умная. Сильная. Кажется, что она с первого
взгляда влюбилась в художника и тайно подсматривала за Гертье, знала всю
подноготную отношений хозяина и экономки. Она храбро выступила в суде против
несправедливых заявлений Гертье. Рембрандт должен был оценить этот благородный
порыв девушки. Хотя Хендрикье ничем не напоминала ему Саскию, и в жизни была непритязательна
и проста, Рембрандт не устоял перед обаянием темноволосой красавицы. Оба, и
девушка, и художник, вышли из простонародной крестьянской среды. Между ними
было много общего. Дочери стражника из Рансдорпа удалось заполнить пустоту,
образовавшуюся в творчестве художника. И так, после смерти Саскии и неудачи с
«Ночным дозором», в его жизнь вошли любовь и новая муза. Возможно, Рембрандт, вспоминая Саскию,
размышлял, насколько различны между собой любимые им женщины –будто день и
ночь. «Светлая» и «тёмная», светская модница и непритязательная простолюдинка.
Хендрикье носила тёмные широкие платья, просто причесывалась, у неё было мало
украшений. Её естественная грация, не приукрашенная путём стягивания талии, без
пышных отделок и многочисленных складок, тем более напоминала Рембрандту костюмы
античных и библейских женщин. Как и Саскию, Рембрандт увидел Хендрикье в образе Флоры. Взгляните,
как же, как же она красива.
Флора
От портрета к портрету,
девушка обретала уверенность в себе, но почти всегда пыталась спрятать от
посторонних глаз руки: она везде скрывает их, то в рукавах, то под шалью, явно
стыдясь их, испорченных тяжёлой работой. И зря. Даже, если кисти её рук видны
на портретах хотя бы немного, они поражают своей гибкостью, красотой длинных
пальцев. Поневоле приходит в голову, что руки Данаи, простёртые к Зевсу –
именно руки Хендрикье.
Рука Данаи
Можно предположить, что Хендрикье могла уже
в 1645 году служить в доме художника. Также, в его воле было вносить в картину
изменения и в последующие годы. Да и тело Данаи – рослой и длинноногой, не
могло быть написано с маленькой полной Гертье Диркс. Определённое сходство есть
и в лицах Хендрикье и Данаи. В образе заботливой Девы Марии из «Святого
семейства» также видится Хендрикье – смуглая, черноволосая, здоровая крестьянская девушка. По-видимому, не
зря несчастную Гертье Диркс грызло зеленоглазое чудовище - ревность. Экономка
ревновала к девушке, моложе себя на десять лет, которую хозяин от швабры и
кастрюль уводил в свою мастерскую.
Рембрандт с каждым сеансом мог убеждаться:
Хендрикье позирует не хуже Саскии, но самые лучшие портреты натурщицы-служанки
будут созданы им, только несколько лет спустя. Задумав новое библейское полотно
в 1654 году, он предложил девушке занять место, которое принадлежало лишь
Саскии – позировать в образе Вирсавии. Остаётся только воображать, как художник
объяснил модели её задачу? Сыграть в роли Вирсавии себя, великолепную, как это делала
Саския, или попытаться вжиться в трагедию женщины, которой предстоит по воле царя изменить мужу.
Вирсавия
Лувр. Париж
О властелине всего Израиля царе Давиде и прекрасной жене его
полководца Урии известно из книг Ветхого завета. Однажды вечером взошёл царь на
крышу своего дворца и «увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была
очень красива. И послал Давид разведать, кто эта женщина? И сказали ему: это
Вирсавия, дочь Элиама, жена Урии Хеттянина. И Давид послал слуг взять её…». 1 Точнее, царь послал их к
красавице с письмом, в котором объявил ей, что пребывает в муках любви, весь
охвачен огнём страсти, которую должен немедленно удовлетворить с нею. Рембрандт
изобразил на картине первый акт трагедии честной женщины. Вирсавия только что
прочла послание и погрузилась в тяжкое раздумье, не находя выхода. Она обязана
повиноваться, чтобы не навлечь опалу на мужа и близких родственников, хотя
супружеская измена для женщины той эпохи, с кем бы ни была совершена, есть преступление,
вызывающее гнев божий. С большой силой и мастерством, Рембрандт изображает
смирение Вирсавии перед неотвратимостью судьбы. Она сидит на краю купальни,
обнаженная и беззащитная, в правой руке подрагивает несчастное послание, другая
рука безвольно скользит красивыми длинными пальцами Хендрикье по шелковому
покрывалу. На то, что действие происходит всё ещё во дворике, возле бассейна, указывают
ползущие по стене растения. Красавица ещё не одета, на ней только украшения:
серьги, кулон, золотой браслет на руке и жемчуг в прическе. Служанка обтерла её
тело и теперь вытирает ноги, опустив глаза. Письмо прочитано, но так и не
произнесено ни звука. Отсутствующий взгляд приподнятой головы Вирсавии обращен
в пространство, в никуда. Увы, она вынуждена предать мужа, и ей за это отвечать
на Господнем суде. Тяжёлая меланхолия хозяйки передалась и старой служанке в
чудном головном уборе, которая тоже не прервала своего занятия, продолжая
ухаживать за ногами красавицы. Полотно, на котором написана сцена, представляет
собой квадрат. Фигуры помещены в замкнутое пространство, и главной героине
нельзя поднять голову от письма. Глубокомысленное молчание обеих, однако,
вступает в противоречие с ослепительной красотой Вирсавии. Красота телесная –
вот причина её грехопадения и, может быть, гибели супруга. Женское сердце полно
печали, и вполне способно предчувствовать тёмное будущее, в котором несчастный Урия
уже обречен на смерть. В самом деле, он скоро получит от царя задание, с
которого не вернётся живым. Что за драма разыгрывается в мирном дворцовом
садике на женской половине! Напряженность момента усиливает золотая негнущаяся ткань
покрывала, свёрнутого на ложе, подобно кольцам гигантского золотого змея. Пьер
Декарг в своей книге так описывает эту сцену : «Обычная сцена гинекея: госпожа
и её служанка. Такие встречались у Тициана и ещё встретятся у Энгра, но
изображенный здесь банальный педикюр – редко используемый сюжет. Речь идёт о
повседневном уходе за телом, которому в полнейшем бездумье предаётся женщина. А
на постели что-то вздымается, закручивается волнами – золотая ткань, почти
панцирь, складки которой, усеянные глазками, соскальзывают, набегая друг на
друга, - роскошный намёк на какого-то зверя, крутящегося на месте.
Это всего лишь покрывало, тяжелая златотканая
материя, почти негнущаяся, с острыми краями, ниспадающая волнами, и в то же
время это блестящий холод драматической судьбы медленно пробуждается в мирном
жилище. Это и сияние живописного великолепия. Чудесный свиток скорее добавляет
напряженности сюжету, нежели создаёт представление о некоей экзотической
пышности.
Чтобы сделать квадрат полотна ещё более
замкнутым, Рембрандт не даёт женщине поднять голову совершенно, склонив её к
руке с письмом. Таким образом, уже не будет никакого намёка на возможность
выхода за рамки картины. Лицо госпожи, лицо служанки и письмо образуют
замкнутый треугольник – три вершины, над которыми возвышается чудовищный змей,
медленно сворачивающий свои золотые кольца». 2
Представленная в образе
легендарной Вирсавии, застенчивая девушка,Хендрикье заняла место Саскии. Рембрандт
– уже стареющий гений, вручает свою любовь простой служанке, но какая судьба её
ожидает? Горькая и одновременно счастливая участь женщины, чей брак не освящен
церковью. Рембрандт не может жениться, иначе он потеряет наследство Саскии, но
дарит Хендрикье обручальное кольцо. Это кольцо она носит не на пальце, а на
шее, ввиду незаконности брака. Такой Рембрандт изображает её на портрете,
известном под названием «Хендрикье у окна».
Хендрикье у окна
Штеделевский художественный институт.
Франкфурт-на-Майне
Как и Саския, Хендрикье тоже
должна жить в его творчестве, как и хозяйничать в его доме. Годом раньше Рембрандт
пишет свою возлюбленную, счастливой, купающейся в ручье жарким летом. Должно быть,
художник работал быстро, под впечатлением красоты.
Купающаяся Хендрикье
Лондон. Национальная галерея
Оставив свой богатый, шитый золотом наряд,
такой же, как у Вирсавии, на берегу, подняв рубашку выше колен, Хндрикье входит
в воду. По колено в воде, с улыбкой на губах, она похожа на речную нимфу.
Рембрандт любовно пишет тонкую, колыхающуюся ткань её тонкой рубашки. В зеркале
воды отражаются белые ноги. «Среброногая», сказали бы о ней древние греки. Как
они счастливы, художник, и его возлюбленная. Личная жизнь Рембрандта снова
срослась с его искусством, достигая прекрасных вершин творчества.
Прекрасное – есть характерное. Пустота в
душе Рембрандта, наконец, заполнилась, появилась жажда счастья, тяга творить.
Рембрандту сорок лет. Голландская школа живописи после тяжёлой войны за
независимость, переживает расцвет. Для Хндрикье прославленный мастер – тот же
царь и бог, как для Данаи - Зевс. С ним она ощутила реальность добра и зла, в
результате столкновения с миром сильных, диктующих простым смертным правила
жизни. То, что пережила влюбленная пара, отойдя от общепринятых норм морали и
ценностей, происходило не от
вольнодумства. Девушка сама предпочитала невенчанный брак потере её любимым наследства
первой супруги.
В год создания «Вирсавии» Хендрикье
почувствовала, что ждёт ребёнка. Именно тогда, 25 июня 1654 года Консистория
Реформатской церкви собралась, чтобы обсудить поведение Хендрикье Стоффельс,
ведущей бесчестный образ жизни с художником господином ван Рейном в его доме на
Бреестраат. Был составлен протокол и вынесено решение: вызвать преступную пару
в Консисторию через неделю, 2 июля. Однако виновные на заседание не явились, и
им была отправлена вторая повестка. И снова они проигнорировали вызов в суд. В
третий раз Консистория уже принимает решение предать непослушание огласке.
Скандала не миновать, и Хендрикье покорно отправилась на суд ханжей. Церковный
совет пристыдил грешницу и потребовал изменить постыдный образ жизни, но женщина
твёрдо отказалась. Несколько раз её вызывали и мучили, задавая унизительные
вопросы. Хендрикье сякий раз признавала виноватой себя, но наотрез
отказывалась покинуть художника. В итоге упрямица вывела из себя духовный совет,
который единогласно признал Хендрикье Стоффельс неисправимой грешницей. На неё было
наложено покаяние и отлучение от посещения церкви и причастия – на целый год.
Для набожной крестьянки это было суровым, мучительным наказанием. Как и
Вирсавия, Хендрикье страшилась Господнего суда, но стойко несла свой крест. Рембрандт, конечно,
тоже страдал, зная, что любимую женщину наказали не за свою вину, а за его
безысходное положение. Нежная, стойкая Хендрикье. Она сделала такой выбор, чтобы
уберечь семью и творческий покой художника.
Три месяца спустя Хендрикье родила дочку,
которую окрестили в Старой церкви под
именем Корнелии в честь матери Рембрандта. Девочку объявили дочерью
Рембрандта ван Рейна и Хендрикье Стоффельс, и представители церкви вновь потребовали,
чтобы художник женился на соблазненной им девушке. Причем, главные попрёки в
нежелании венчаться достались не ему, а опять ей. Однако, как ни страдала
Хендрикье от стыда, от того, что к ней относятся как к падшей женщине, и что от
неё отворачиваются знакомые, у неё оставались её семья, дом и искусство. Она
всё глубже проникалась живописью и позировала для своих портретов.
Портрет Хендрикье
1655 г.
Портрет Хендрикье с янтарными бусами
На этих портретах
Хендрикье заметно преобразилась. На ней – драгоценные украшения, подаренные
Рембрандтом: золотой гарнитур с жемчугом, серьги с подвесками, брошь, жемчужный
браслет на запястье. Рембрандт напишет и себя – помолодевшим, сбрившим усы. Они
любили друг друга и не страшились осуждения за то, что не могли сочетаться
браком. Хендрикье храбро делала вид, что ей, кажется, всё нипочем. Пусть друзья
её невенчанного супруга – аристократы, такие как изящный Ян Сикс,
демонстративно её не замечали, она выполняла свои обязанности и оставляла их за
беседой.
С Рембрандтом и Хендрикье счастливо
подрастал третий член семьи – Титус. Отец пишет его портрет 8, или 9 лет, в
бархатном камзольчике и шляпе с пером. Потом за партой. С детского личика
смотрят огромные вопрошающие глаза.
Титус за партой
1655
Вероятно, самый лучший
портрет сына, читающего книгу, Рембрандт создал, когда Титусу уже исполнилось четырнадцать
лет. Мальчик посещал в школу, но отец не планировал отдавать его в университет.
Пусть Титус будет художником и коллекционером.
Портрет Титуса за чтением
Ок. 1656 г .
Художественно-исторический музей, Вена
Маленькая семья художника виделась
сплоченной и счастливой, но тем временем над головой Рембрандта уже сгущались
тучи, вот-вот грянет буря. В 1656 году гроза разразилась, и Рембрандту уже не
удалось выстоять перед беспощадностью кредиторов: они описали дом, имущество и
коллекции. Художник был объявлен полным банкротом. В 1657-58 годах в гостинице
«Королевская корона» состоялся аукцион, на котором всё имущество Рембрандта продавалось с молотка. Весь город, кто с сочувствием,
а кто и со злорадством, наблюдал, как разлетались сокровища, любовно собираемые
годами: полотна и рисунки Рафаэля, Микеланджело и Рубенса, которые Рембрандт
выменивал на свои у коллекционеров, старинные одежды и оружие, диковинные
раковины, драгоценные камни. Картины самого Рембрандта уходили за бесценок. В
итоге, аукцион не дал и половины назначенной суммы. Два месяца спустя дом
Рембрандта приобрёл некий торговец обувью (в прошлом простой сапожник) намного
дешевле его истинной стоимости. Рембрандту, как нераскаянному банкроту, то
есть, человеку, неспособному распоряжаться финансами, было запрещено иметь
собственность. Его лишили даже ручного пресса для печатания эстампов, оставили только
орудия живописца: мольберт, кисти и краски. Рембрандт понимал, что больше не
сможет гравировать, но мужество не изменит ему до конца жизни. Он и дальше
будет писать картины. Однако пока он не видел выхода из ужасающей нищеты.
Неужели блестящему Рембрандту придётся унизительно просить родню приютить его с
сыном, малолетней дочерью и её матерью, которая ему, увы, не супруга? Тяжёлые размышления
художника были прерваны голосами жены и сына. Они пришли, чтобы объявить ему, о
своём решении спасти семейство. И это был наилучший выход из нищеты. Титусу ведь
исполнилось уже восемнадцать лет, и он был готов возглавить собственное дело.
Вместе с Хендрикье и молодыми художниками, бывшими учениками отца, юноша
присмотрел на окраине Амстердама старый дом, в котором некогда располагался
склад, или магазин, заброшенный бывшими владельцами. Молодые люди подновили дом
и открыли в нем антикварную художественную лавку. Благодаря связям в мире
художников, им удалось уговорить, или даже обязать, своих собратьев по кисти
сдавать им для продажи свои картины. Впоследствии эти художники все станут
знаменитостями и прославят голландское искусство. Так, в бедном квартале
Амстердама, на глухой улочке с романтическим названием Розенграхт – Канал роз,
Хендрикеье и Титус 15 декабря 1660 года основали «Общество торговли
художественными произведениями». Рембрандта они приняли на службу в качестве
советника. Здесь же поселилось всё семейство ван Рейнов. Унылая полоса жизни
художника, одичавшего и опустившегося», по мнению бывших друзей-аристократов,
продолжалась, но Хендрикье, наоборот, ощутила прилив сил. Среди простых, бедных
соседей она перестала быть «распутницей», чувствовала себя уверенной хозяйкой и
госпожой, такой же, как все обитатели бедного квартала Амстердама. Соседей
нисколько не интересовал её социальный статус. Здесь её любили и уважали, как
хозяйственную, деловитую, бережливую жену и мать семейства. Скорее всего,
именно под влиянием тридцатилетней мачехи, юный Титус не соблазнился
приглашениями, (а они, несомненно, были), от богатых родичей Саскии,
перебраться к ним и начать независимую от отца карьеру. Впечатлительный, нежный
от природы, юноша оказался стоек в принятой на себя роли спасителя отца. Он
словом и делом помогал Рембрандту, а также всем нуждающимся художникам, кто
обращался в его фирму. Титус и Хендрикье
избавили Рембрандта не только от нужды, но и от тяжких дум о куске хлеба,
предоставив ему мастерскую и возможность творить. Пришло, наконец, время для
свободного полёта великого живописца, когда создавались изображения его
стариков, создавался знаменитый рембрантовский жанр портрета-размышления,
портрета-биографии, портрета-жизненного итога, воображаемого портрета. Новые
модели Рембрандта – умудренные жизнью старцы, в чьих душах рождается истина,
или воображаемые исторические персонажи, несущие высочайшие человеческие
ценности. В серии «Апостолов» душа
самого простого человека приравнивается к высочайшим человеческим ценностям.
Каждый человек призван идти своим путём, исполнять божескую волю. Современник
Рембрандта – это человек, который пребывает в разладе с самим собой, и художник
каждый раз ставит его перед жизненными испытаниями.
Общепринятые каноны разрушались Ничто больше
не ограничивало свободу творчества Мастера. Под его кистью рождалось искусство
на все времена. Не удивительно, что его перестали понимать современники.
Коллеги по цеху стали называть безумцем, ученики – покидать. Пришло время,
когда в магазин перестали поступать работы художников, которые предпочитали
других антикваров, сманивающих, к тому же, более высокими ценами на картины. Однако
лавка Рембрандта не закрывалась, пока семейный бизнес держался на плечах
строгой хозяйки и обаятельного молодого хозяина.
Но случилось непоправимое. Хендрикье,
молодая женщина, внезапно серьёзно заболела. Обладавшая завидным здоровьем, она
растратила его в борьбе за жизнь своего Мастера, и медленно, тяжело угасала,
при этом, умудряясь скрывать недуг. Примерно два года она смогалась, терпела,
не позволяла себе слечь в постель. Все думы этой женщины были только семье. Её
практичность во всём, привела её к нотариусу метру Листингу, чтобы составить
завещание ещё 7 августа 1661 года. Все свои деньги она завещала Титусу, с
которым вместе вела дело. Как родная мать Саския, и как няня Гертье. Однако
теперь она возлагала на его плечи заботу об отце и младшей сестрёнке. Причем, и
Титус составил похожее завещание -мачехе. Тогда они вместе мечтали о лучшей
жизни, окружая заботой Рембрандта, восхищаясь им и его новыми картинами. И вот
теперь, в июле 1663 года, убитый горем, Рембрандт не мог поверить, что теряет
любимую. Новый удар на пути в одиночество, видимо, предначертанное ему свыше.
Его покидали близкие, более молодые, чем он сам, люди. Хендрикье, его
ангел-хранитель, умерла 38 лет от роду и была похоронена 24 июля в Вестеркерке.
Круг близких сузился до сына и дочери. Рембрандт совсем перестал выходить из
дому. Без Хендрикье торговля почти, было, захирела, пока Титусу не удалось
наладить дело. Всё-таки, без практичной мачехи ни его утонченность, ни знание
французского и латыни, не помогали вести счета и ладить с клиентами. Однако сын
плебея и аристократки, обладал большой дозой сметливости и дипломатии. А как он
был обходителен! Статус удачливого делового человека, наконец, закрепился за
Титусом ван Рейном, и он занял прочное положение в обществе. Состарившегося
художника его сын, чьи дела теперь шли замечательно, снабжал новыми холстами и
красками, приобрёл ему печатный станок, даже оплачивал, так называемые,
незаказные картины отца, чтобы создать у того иллюзию дохода от проделанной им
работы. 10 февраля 1668 года 27-летний Титус женился. Его избранницей стала его
ровесница и кузина Магдалена ван Лоо. Молодые поселились в доме матери
Магдалены, Анны Хейбрехтс, вдовы ювелира. Рембрандт остался в своём старом
жилище с 14-летней дочкой Корнелией. Те и другие жили очень скромно. Есть
сведения о том, что Рембрандт и Титус одалживали деньги у Кристиана Дюзарта,
художника. Вскоре Титус и Магдалена сообщили о прибавлении в молодой семье. В
это время Рембрандтом был создан парный портрет, известный под названием
«Еврейская невеста».
Еврейская невеста
После 1665 (1668?)
Амстердам, Рейксмузей
Странное название, причем не вызывает
сомнений, что перед нами Титус и его беременная жена. Перед этим Рембрандт
написал их в отдельности, сына с лупой в руке, а невестку с гвоздикой. И
сколько не гадай, кто это? Исаак и Ребекка? Иуда и Фамарь? На картине
изображены Титус и Магдалена.
Нарядные супруги позируют на фоне
городского пейзажа: на заднем плане угадываются очертания парка. Мужчина
склоняется к женщине, обнимая её левой рукой за плечи, а она смотрит перед
собой, внутрь себя, прижимая к животу правую руку с гвоздикой. Все её думы о
новой жизни, развивающейся в её утробе. Правая рука мужа и левая жены
соприкасаются пальцами на уровне её груди. Какое нежное прикосновение! Будто
крыльями бабочек, легко и ласково они дотрагиваются друг до друга. Во всём –
бережение, доверие, отсутствие собственничества, уважение к личности другого.
Взгляд мужа прикован к руке жены, концы пальчиков которой дотрагиваются до его
собственных пальцев. Положение рук – загадка этой картины. Три руки, на животе
и груди женщины – составляют её центр. Вместе они составляют треугольник, как бы
обрисовывая основу будущей жизни – младенца. Чета облечена в одежды из ярких,
тяжелых тканей. Мужчина в золотом костюме и плаще, женщина в красном закрытом
платье. Рембрандт скрывает их тела под одеждой, как будто опасается
соблазнительной обнаженности женской груди. Зато, взгляните, какими красками
написано сусальное золото парчи, красный шёлк, на фоне сумрачного таинственного
парка.
 |
Еврейская невеста. Фрагмент |
Союз
Титуса и Магдалены, по замыслу Рембрандта, - гимн любви счастливых супругов.
Здесь нет места супружескому разрыву, страданию женщины, которая, подобно
Саскии, умерла от лёгочной болезни, вызванной истощением после нескольких
родов, или Хендрикье, заклейменной церковью за сожительство без венца, тайно
страдавшей и скончавшейся от того же недуга, что и Саския. Переживший два
своих, окончившихся смертями жен, брака, Рембрандт надеялся на счастливый союз
своего сына и Магдалены. Вероятно, создавая картину, он ссылался на супружеские
союзы из Библии, хотя и отказался от костюмов того времени, изобразив сына с
невесткой в их повседневном обличии. Здесь определённо видится сходство с
портретом супружеской четы, созданной два века назад Яном ван Эйком. И тут и
там соприкасающиеся руки супругов, серьёзные лица мужчины и женщины,
оберегающей своё чрево.
Однако, нет спасения от
жестокостей судьбы. Она подготовила следующий удар: 4 сентября 1668 года, до
рождения первенца, скончался двадцатишестилетний Титус. Он умер от той же
болезни лёгких, что и его мать Саския. Хотя, ни в одном документе не сказано,
что он страдал от туберкулёза лёгких. Но на портрете с женой Титус явно
выглядит исхудавшим и раньше времени постаревшим. 7 сентября Рембрандт тяжело
двигался за траурным кортежем от самого дома сватьи до церкви Вестеркерк,
опираясь на руку дочери. С ними шла овдовевшая Магдалена. Всего семь месяцев побыла
она змужем и теперь её ребёнок осиротел ещё в материнском чреве. Титуса опустили в могилу рядом с
упокоившейся здесь пять лет назад Хендрикье. Убитый горем художник, «уличный
колдун», как его прозывали в последние годы, теперь совершенно замкнулся, как
старый моллюск в раковине. Внешний мир перестал для него существовать, и все
заботы о нем и об антикварной лавке, легли на плечи Корнели. Ей было всего
пятнадцать, но она – истинная дочка Хендрикье. Твёрдость духа, крестьянскую
сметливость, здоровье и красоту унаследовала от матери. Её опекуном стал художник
Кристиан Дюзарт, тот, который одалживал отцу и сыну ван Рейн флорины.
Рембрандту оставалось жить всего год, но он
успел ещё побыть счастливым дедом. Дочь Титуса и Магдалены – Тиция, родилась в
марте 1669 года. И в том же году скончается Магдалена, пережив только на две
недели своего великого свёкра.
Что за ужасная цепочка смертей!
Удивительно, что Рембрандт в последний год жизни находил силы работать, создав
«Возвращение блудного сына», и написав собственные последние автопортреты,
словно подводя итог жизни.
Автопортрет
Лондон, Национальная галерея
Фигура старого мастера застыла с руками,
сложенными, как будто в томлении, в ожидании. Под шапочкой – совершенно седые
волосы, но зато глаза смотрят живо, с искоркой, предвещающей на губах улыбку.
То ли кто-то позабавил его, то ли он сам отпустил шутку? Умелая кисть художника
всё это подхватила на лету и запечатлела навеки.
В последние месяцы он живёт в окружении
теней и не отчаивается, ожидая последнего своего часа, внимательно изучая в
зеркале собственное дряхление. Мастер спешит понять самого себя, упорно
работая, пока рука способна удержать кисть.
Рембранд скончался 4 октября 1669 года в
своём маленьком неказистом жилище. Его дочь Корнелия сначала известила об этом
соседку, подругу матери Ребекку Виллемс, потом – свою золовку Магдалену и её
мать Анну. Затем явились судебные исполнители, чтобы произвести опись
имущества. Опасались кредиторов, которые могли заявить о своих правах на
имущество, хотя все ценные вещи в доме принадлежали не покойному, а Обществу по
продаже произведений искусства, которым владели тоже ныне покойные Хендрикье и
Титус. Наследниками их были Магдалена и Корнелия. Наследство оказалось бедным,
никаких следов роскоши не обнаружили. Юной Корнели по описи достались от отца
«три старых изношенных камзола, 8 носовых платков, 10 беретов и колпаков,
Библия и принадлежности для писания картин». Похороны живописца Рембрандта ван
Рейна состоялись 8 октября. Их нельзя было назвать нищенскими, вполне приличное
погребение в Вестеркерке, со звоном колоколов и воздаянием почестей. Корнелия
шла за гробом отца под руку со своим опекуном Кристианом Дюзартом. Среди её
родственников, ближайших друзей и учеников в похоронной процессии участвовал молодой
художник Корнелис Сейтхов.
Теперь стоит упомянуть о судьбе двух
сироток, всё ещё несовершеннолетней дочери и внучки Рембрандта. О маленькой
Тиции известно мало, только то, что она выросла и вышла замуж за сына своего
опекуна Франсуа ван Бейлерта, доброго человека, и таким образом были полюбовно
улажены некоторые долговые вопросы.
Корнелис Сейтхов, 24-летний художник-маринист,
стал женихом 18-летней Корнелии ван Рейн. 3 мая 1670 года состоялось их
обручение. Согласно обычаю, молодые супруги 5 октября явились к нотариусу,
чтобы продиктовать свои завещания. Выяснилось, что у них нет ничего, и всё, что
они могли завещать – это будущее имущество своим будущим детям. Судьба Корнелии
складывалась не так, как у отца. Любитель экзотики, Рембрандт никогда не уезжал
из Голландии, зато его дочь с супругом вознамерились перебраться в Голландскую
Индию и начать жить на новом месте, в тропической Батавии на острове Ява.
Терять обоим было нечего, Корнелис Сейтхов - тоже сирота. Его прельщала судьба
странствующего художника так же сильно, как и его хорошенькая жена. Причем,
молодые супруги были любопытны и отважны. Уезжали они налегке, и на краю света
в 1673 году стали счастливыми родителями. У них родился сын, в святом крещении
названный Рембрандтом в честь деда. Пять лет спустя родилась дочка Хендрикье.
Чтя родителей, Корнелия мечтала возродить память о них в своём потомстве. Что
можно ещё сказать? Маленькие Рембрандт и Хендрикье резвились в тропическом раю
острова Ява, играли под пальмами и собирали те самые диковинные камни и раковины,
которые некогда коллекционировал их дед. Для него они были экзотикой, для них –
просто игрушками. Потом Рембрандт-внук отправился в собственное плавание по
южным морям. Где-то затерялся его след. Кто ж знает, может быть, он
когда-нибудь и побывал в Амстердаме, в Вестеркерке, на могилах деда и бабушки?
Ведь родители рассказывали ему, кто они были и где похоронены. Но это, конечно,
плод фантазии…
Но скажем ещё несколько слов о Хендрикье
Стоффельс. Имя невенчанной жены Рембрандта долгое время таилось в тени великого
живописца. И только в XIX
столетии, в эпоху романтизма, выступило на свет, благодаря интересу к «тёмному»
творчеству Рембрандта, его жизненной драме. Жизнь спутницы великого мастера –
бескорыстный подвиг во имя искусства и любви. Да не угаснет свет больших тёмных
глаз этой скромной труженицы, согревавших и вдохновлявших рембрандтовский гений.
Примечания
1 Вторая книга царств, 11
1 Вторая книга царств, 11
2 Декарг Пьер. Рембрандт. – М.: Молодая
гвардия, 2010. Жизнь замечательных людей. Стр. 192-193
Рекомендуемая литература:
Шмит Гледис. Рембрандт. Любое
издание
Андронов С.А. Рембрандт. О
социальной сущности творчества художника. – М., Знание, 1981
Декарг Пьер. Рембрандт. – М.:
Молодая гвардия, 2010. Жизнь замечательных людей
