Война и мир Василия Верещагина

         

   

В.В. Верещагин

        Василий Васильевич Верещагин – человек неиссякаемой энергии и поразительной силы духа, художник, воин, путешественник и писатель, прожил жизнь, полную драматических событий и завершил её трагически – в пучине Тихого океана. Случилось это 31 марта 1904 года, во время Русско-японской войны. 110 лет назад. Всю жизнь он боролся против войны и, проходя военными дорогами, рисовал правду войны, а погиб как солдат, на боевом посту, не закончив последнего карандашного рисунка в своём альбоме.

 Этим небольшим очерком Искусница отдаёт дань памяти своего великого земляка.

    Будущий художник родился 14(26) октября 1842 года в уездном городе Череповце Новгородской губернии (ныне Вологодская область). 

Дом-музей Верещагиных в г. Череповце

    Могли ли предполагать родители, состоятельные помещики, что их второй сын проживёт жизнь, полную титанического труда и приключений. Следуя по стопам своих благородных потомков, Василий должен был стать блестящим морским офицером, однако он пошел, вопреки всему, чтобы последовать за капризной музой. Он стал художником батального жанра, но и здесь двигался исключительно вопреки принятому канону. Полотна Верещагина не прославляют царей и полководцев, они повествуют о тяжком пути простого труженика солдата, реках крови, миллионах загубленных человеческих жизней. Он посвятил всё своё творчество борьбе против милитаризма и войны. Сам участник трёх войн, художник создал большие серии полотен, обозначивших коренной поворот в мировой батальной живописи, открывших новые возможности искусства, борющегося за гуманизм.

   «Передо мною, как перед художником, война, и её я бью, сколько у меня есть сил; сильны ли, действительны ли мои удары – это другой вопрос, вопрос моего таланта, но я бью с размаху и без пощады». - Так определил Василий Верещагин свою творческую задачу.

    На раме картины «Апофеоз войны» художник оставил посвящение: «Всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим».

"Апофеоз войны"

    Перед зрителем – гора черепов на фоне сожженного города. Такие ужасные свидетельства оставлял за собой средневековый завоеватель Тамерлан. Полотно это знакомо каждому со школьных учебников. По словам художественного критика-демократа Владимира Васильевича Стасова, друга и советника Верещагина «Здесь дело не в том только, с каким именно мастерством Верещагин написал своими кистями сухую прожженную степь и среди неё пирамиду черепов, с порхающими кругом воронами, отыскивающими ещё уцелевший, может быть, кусочек мясца. Нет! Тут явилось в картине нечто более драгоценное и более высокое, нежели необычайная верещагинская виртуозность красок: это – глубокое чувство историка и судьи человечества… В Туркестане Верещагин насмотрелся на смерти и трупы; но он не огрубел и не притупел, чувство не потухло в нем, как у большинства имеющих дело с войною и убийствами: у него сострадание и человеколюбие только выросли и пошли в глубину и ширину. Он не об отдельных людях стал жалеть, а посмотрел на человечество и идущую в глубь веков историю – и сердце наполнилось у него желчью и негодованием. Что Тамерлан, которого все считают извергом и позором человечества, что новая Европа… это всё то же!». Вот почему оставляет Верещагин на раме картины своё посвящение всем, кто развязывает кровавые бойни, и кто ещё развяжет! Люди, будьте бдительны! Будьте же милосердны!

     Тяга к странствиям и живому непосредственному участию в событиях, влекли Верещагина на театр войны. В 1867 – 1869 г.г. он добровольцем участвовал в Туркестанских походах и за личную храбрость был награжден Георгиевским крестом. Итогом участия в боевых действиях стала «Туркестанская серия» картин, в которой – страшная правда войны: кровь, отрубленные головы, убитые и раненые русские солдаты.

"Смертельно раненый"

    Большую серию «Варвары» сам Верещагин называл «героической поэмой». В ней, как в кинематографе, которого тогда ещё не существовало, художник показывает развитие событий, шаг за шагом, от сцены к сцене. Зритель, как по кадрам, прослеживает по картинам ход операции от начала и до трагического завершения.

"Выслеживают

"Атакуют врасплох"

"Окружили - преследуют"

 

"Сдавайся! - Ступай к чёрту!"

"Представляют трофеи"

"Торжествуют"

    При жизни Верещагина, его картины пользовались оглушительным успехом, как в России, так и за рубежом. Он умел и любил устраивать свои персональные выставки, тратя на это значительные средства. Для того. Чтобы лучше представить свои полотна, он декорировал стены бордовым бархатом. Умел с помощью освещения добиться поразительного эффекта, используя электрические лампочки – изобретение ученого Яблочкова. Рядом с картинами выставлялись экзотические восточные экспонаты, приобретенные в поездках. Вся жизнь и все средства художника посвящались единственной цели – служению искусству. Нередко приходилось Верещагину отстаивать свой новаторский подход к творчеству, выносить нападки со стороны недругов, отбиваться от критики, бороться за своё доброе имя, когда ретрограды не верили, что одному человеку можно создать такое количество произведений. Верещагина подозревали в использовании «рабской силы». На его защиту всегда бросался друг – пылкий и мужественный Стасов.

    В 1874 году, исчерпав туркестанскую тему и с целью удалиться от недоброжелательной критики, Верещагин на два года уезжает в Индию. Эту загадочную страну художник изъездил вдоль и поперёк. С дотошностью кропотливого ученого изучая природу, историю и обычаи. Он бесстрашно поднимался высоко в горы, желая написать с натуры ледники, только чудом не замерзая. Он задыхался от тропической жары и отбивался от диких хищников. Страдал от тропической лихорадки. В эти годы верной и бесстрашной спутницей художника была его юная жена Елизавета Кондратьевна, на которой он женился, работая в Мюнхене. Впечатления от поездки в Индию отразились в многочисленных этюдах и картинах.

"В индийском храме"

"Мавзолей Тадж-Махал"

"Всадник и воин в Индии"

    Для работы над большими полотнами Верещагин приобрёл, и оборудовал себе мастерскую под Парижем, состоящую из двух помещений: зимнего. Длиной 25 метров и летнего. Круглого. Вращающегося по рельсам, чтобы как можно дольше использовать солнечное освещение. Для чего он покинул родину и работал за границей? Он хотел жить и работать в России, и писал об этом Стасову и друзьям! Но с горечью там же и восклицал: «Батюшки мои, да мыслимо ли тут жить и работать? Тут надобно только уметь отмалчиваться…» А вот это он не умел и не хотел делать. Совершенно не терпел никакого диктата. Ушёл из Академии художеств. Отказался от звания профессора Академии. Понятие свободы связывал с чувством независимости.

     В 1877 году началась русско-турецкая война, и Верещагин, конечно, не усидел дома.

    « …Я оставил Париж и работы мои не для того только, чтобы высмотреть и воспроизвести тот или другой эпизод войны, а для того, чтобы быть ближе к дикому и безобразному делу избиения; не для того, чтобы рисовать, а для того, чтобы смотреть, чувствовать, изучать людей» - объясняет своё стремление художник.

В.В. Верещагин перед
поездкой на Балканы

    В апреле 1877 года Верещагин выехал к армии, где был причислен к составу адъютантов главнокомандующего М. Скобелева, без права на казенное содержание. Это давало художнику желаемую свободу действий. И он снова рисковал головой. Получил ранение, но продвигался дорогами войны с поразительной настойчивостью и упорством. Верещагин, переходя с армией Скобелева, зимой, через Балканы, хладнокровно делал зарисовки во время боёв, вглядывался в лица измученных солдат, убитых женщин, осиротевших детей.

"Перед атакой под Плевной"

"Панихида"

"Скобелев под Шипкой"

    Картины, созданные Верещагиным, отражают героизм русских солдат и бездушное отношение к ним начальства. На выставках, прокатившихся по Европе и в России, полотна Верещагина снова вызывали восторг демократов, а также людей просто неравнодушных, и недовольство высших военных кругов.

    После Балканской серии Верещагину снова потребовалось сменить обстановку. Он во второй раз отправился в Индию, затем посетил Ближний восток. После этих поездок родилась «Трилогия казней», а также цикл картина на евангельские сюжеты.

"Распятие на кресте у римлян"

    И вот, удовлетворив жажду впечатлений, он возвращается в Россию, душа рвётся на Родину. Верещагин совершает поездки по старинным русским городам, пишет серые деревенские избы, церкви с тёмными иконостасами, родные русские лики крестьян, которых встречает по дороге.

"Крестьянки. Перед исповедью"

    Созданные полотна, вместе с «Трилогией казней» и палестинскими сюжетами, Верещагин показал на парижской выставке, а затем в Нью-Йорке. Он отправился туда одиноким, незадолго перед этим расставшись с супругой. В поисках музыканта, который бы сопровождал демонстрацию картин музыкой, Василий Васильевич встретил молодую талантливую пианистку Лидию Васильевну Андреевскую. После успешного показа выставки, которая с триумфом три года путешествовала по городам Америки, Лидия Васильевна стала женой художника.

    Снова семейный человек, Верещагин вернулся в Россию, чтобы работать над новой серией картин, посвященной наполеоновскому нашествию 1812 года. В глухом углу Подмосковья художник взял в аренду участок земли, на которой и выстроил дом с мастерской. 

Дом в Нижних Котлах

Мастерская в Нижних Котлах

    Он любил работать в полной тишине, не выносил, если ему мешали. «Москва, за Серпуховской заставой. Деревня Нижние Котлы» - таков новый адрес Верещагина. Несмотря на глухую местность, новый дом стоял на высоком берегу Москвы-реки, откуда можно было созерцать Кремль. Художник всегда имел при себе пистолет, а дворник по ночам обходил усадьбу с ружьем. В громадном зимнем помещении мастерской полы были застелены персидскими и индийскими коврами, по стенам развешено огнестрельное и экзотическое холодное оружие. Стена, выходящая в сад, сделана целиком из стекла. Прямо в сад приходили натурщики: солдаты в старинных мундирах с пушками, и Верещагин писал их с натуры. Так он запечатлел почти всю историю наполеоновского нашествия, начиная с Бородинского сражения и кончая позорным бегством французов.

   

"Наполеон на Бородинском поле"

"Конец Бородинского боя"

"В Кремле пожар"





"Наполеон и Лористон. Мир, во что бы то ни стало!"

"На этапе. Дурные вести"

"Зимний" портрет Наполеона

"На большой дороге.
Отступление, бегство..."

"Партизаны. Не замай - дай подойти!"

"Конец великой армии"

    С этими полотнами Верещагин объездил полмира: Санкт-Петербург, Варшава, Рига. Вильно, Гельсингфорс, Париж. Берлин, Дрезден, Лейпциг, Вена. Прага. Будапешт, Копенгаген и снова Америка. Везде толпы зрителей рвались на эти выставки, случалось, разбивала окна, сносила двери! Оглушительный триумф! В 1901 году Верещагина выдвигали на Нобелевскую премию.

    В конце 1900-х годов Василия Васильевича опять потянуло в экзотические страны. Он съездил на Филиппины, попав к самому концу испано-американской войны. Его впечатления снова воплотились в правдивые замечательные полотна. Такие, как серия о военном госпитале – безыскусный рассказ о последних минутах тяжелораненого солдата.

"Письмо к матери"

"Письмо осталось неоконченным"

    И снова прошли выставки в США, затем поездка на Кубу, встреча с будущим президентом Америки Теодором Рузвельтом.

    В 1903 году Верещагин отправился в Японию. Его давно интересовала островная страна. И он вернулся с массой этюдов и любопытных экспонатов.

"Японка"

    Василий Васильевич вернулся домой из Японии в конце ноября 1903 года, а в марте 1904-го – он снова там! 9 февраля 1904 года Россия вступила в войну с Японией, которая без объявления напала на русский флот, и Верещагин рвался в самый котёл. Он хотел запечатлеть на холсте всё, увиденное собственными глазами. Но сначала было тяжелое расставание с семьёй уже пожилого, 62-летнего художника. Его сын, тоже Василий Васильевич, в своей книге об отце, вспоминает: «… День отъезда отца на Дальний Восток был назначен на 28 февраля… Рано утром 28 февраля отец встал, напился чаю, позавтракал, простился с каждым из служащих в усадьбе, а потом прощался с матерью… Она была в таком ужасном состоянии, что уже не владела своими нервами и осталась в своей комнате. Отец встретил нас у дверей, поздоровался и молча прошёл с нами к широкому низкому плюшевому креслу… Он сел, а мы… прилепились к нему… Отец был… крайне взволнован и только молча прижимал нас к себе и нежно гладил по голове… Потом отец крепко обнял и поцеловал каждого из нас… быстро оделся, и мы слышали, как хлопнула дверь парадного входа… Вдруг мы услышали быстрые шаги отца… Отец стоял на пороге, лицо его выражало страшное волнение, а глаза, в которых явно блестели слёзы, он быстро переводил с одного из нас на другого. Продолжалось это не более одной или двух секунд, после чего он резко повернулся и вышел. То были последние мгновения, в течение которых мы его видели».

    Старая кухарка, наблюдавшая эту сцену, покачала головой и про себя вымолвила: «Вернулся! Ох, нехорошо это! Не быть добру!»

В.В. Верещагин.
Перед последней поездкой

Жена Лидия Васильевна и дети

    В марте в Порт-Артуре Василий Васильевич встретился с адмиралом С.О. Макаровым, с которым был хорошо знаком. Верещагин снова был бодр, энергия била ключом, и он принялся осматривать и зарисовывать русские корабли и матросов, принимать участие в военных операциях.

    31 марта художник вместе с адмиралом Макаровым вышел на броненосце «Петропавловск» к месту гибели миноносца «Страшный», который вместе с другим судном «Баян» столкнулся той ночью с несколькими японскими крейсерами и был потоплен в неравном бою. Адмирал уговаривал Верещагина остаться, но тот отказался, впрочем, как и всегда. Не получив никаких сведений от миноносцев, Макаров принял решение идти на сближение с противником. «Петропавловск» в сопровождении других кораблей, вышел на рейд в 7 часов 15 минут утра. В 8 часов 40 минут показалась эскадра противника. Но враг выжидал, уклонялся от крупного сражения и стремился заманить русских подальше в море. Разгадав этот замысел, адмирал Макаров счел бессмысленным начинать бой на невыгодных условиях. В этот момент на горизонте показались основные силы японцев. Макаров решил отойти на внешний рейд Порт-Артура, под прикрытие береговых батарей. И вдруг! Во время этого маневра, в 9 часов 43 минуты, в двух километрах от берега, в районе Электрического утёса, у правого борта «Петропавловска», раздался взрыв! Громадный, в два раза выше корабля, столб черно-бурого дыма и пламени взвился в небо. Затем, под мостиком, прогремел ещё врыв. А за ним – ещё и ещё! Это взрывались торпедный погреб, склад снарядов и паровые котлы. Из середины корабля вырвалась масса огня с желто-зелёным и бурым дымом. Фок-мачта обрушилась на мостик! Всё это случилось за полторы минуты! В 9 часов 45 минут «Петропавловск» начал уходить под воду. Гигантская махина скрылась в пучине, унеся с собой более 600 человек, среди которых были адмирал и художник!

    Как настоящий воин покинул строй гигантов русской живописи Василий Васильевич Верещагин, не покидая поста, с карандашом и блокнотом в руках. Осталась ненаписанной новая значительная серия картин о русско-японской войне и. вероятно, книга воспоминаний. Великий художник был также и замечательным писателем. Чудом спасшийся командир «Петропавловска» капитан Яковлев и другие, оставшиеся в живых, матросы, впоследствии вспоминали, что за секунду до взрыва видели Василия Васильевича на палубе, в распахнутом пальто, с развевающейся бородою, быстро набрасывавшим в блокноте панораму боя.

   « Я всю свою жизнь горячо любил солнце, и хотел писать солнце, и, после того, как пришлось изведать войну и сказать о ней своё слово, я обрадовался, что могу посвятить себя солнцу, но я был ещё молод тогда… Теперь и борода моя поседела, и волосы поредели, а я всё ещё не покончил с войной: призрак войны всё ещё заставляет меня изображать войну, и если мне хочется писать солнце, то я должен красть время у самого себя… Но фурия войны снова и снова преследует меня…» - так и в конце жизни признавался великий гуманист и борец против войны и милитаризма.

    Время не властно над его картинами, фурия войны продолжает носиться над планетой, и хочется закончить этот рассказ о великом баталисте словами великого поэта А.С. Пушкина: «Не может быть, чтобы людям со временем не стала ясна смешная жестокость войны».

   

   

Фотографии взяты из интернета 

Последний автопортрет - творческое завещание Брюллова

К.П. Брюллов 

Автопортрет

1848

    В июне 1848 года, работая в Петербурге над росписью купола Исаакиевского собора, Карл Павлович заболел. Сосояние его здоровья настолько ухудшилось, что он подал прошение в комиссию по строительству: "Работать в куполе, где свет получался сквозь леса снизу, было темно. Сквозной ветер был главной причиной расстройства здоровья моего при работе в куполе... Простуда, ревматизм, переходящий из места в место и павший на сердце, произвели воспаление, и следствием этого была моя опасная болезнь. продолжительная и ужасная..." Последний «Автопортрет» в красном вольтеровском кресле, верхней частью гармонично вписанный в полуовал, Брюллов выполнил всего за два часа. Только что поднявшись после болезни, художник сел в кресло, напротив зеркала и попросил учеников принести ему мольберт и палитру. Интенсивность его работы потрясла друзей и, по их просьбе, Брюллов не стал доводить его до обычной живописной завершенности. В итоге русское искусство обогатилось настоящим шедевром позднего романтизма, оценённого современниками как «исповедь сына века». Художник изобразил себя в расслабленной позе. Нервная кисть руки с тонкими пальцами, опущенная с подлокотника кресла, усиливает ощущение перенесенной болезни. Ореол светло-русых волос на фоне красной подушки, оттеняет желтоватую кожу лица, но искра вдохновения жива в тёмных глазах. Брюллов думает о прошедшей жизни, сам сравнивая себя со свечей, "которую жгли с двух сторон". Горечь разочарований, неостывшее воодушевление, увлеченность красотой мира, тревога, болезнь сплетаются в противоречивом единстве и отражаются в грустных глазах Мастера. Быстротечно всё земное. Вечно живёт только запечатленная красота, останавливая мгновение. Брюллова можно назвать счастливцем, которому при жизни поклонялись  люди, если бы не суть его характера, нелёгкого, как у любого гения, к концу жизни уверившегося в собственной нереализованности. За четыре года до смерти неизлечимо больной художник изобразил себя разочарованным, уставшим, хотя и не утратившим вдохновения. «Автопортрет» исполнен с необыкновенной свободой и артистизмом. Это одновременно и последнее замечательное творение русского романтизма и одна из вершин идущего на смену реализма. И невольно возникает вопрос о возможности такого сочетания. Не может быть! Однако, может! Романтическая вдохновенность большого мастера и нежелание его подчиняться нормам привычного искусства составляют суть характера самого Брюллова. Последний автопортрет правдив и искренен.
    Художнику были отпущены ещё четыре года жизни, наполненные вдохновенным трудом до самого конца. Он уедет из Петербурга на остров Мадейра, где продолжит писать портреты, затем посетит Испанию и закончит свои дни близ Рима, в местечке Манциана. Его могила на римском кладбище Тестаччо. 

    Этот небольшой очерк хочется завершить словами художественного критика Владимира Васильевича Стасова: "Мы все помним лицо Брюллова после болезни... в портрете, который он набросал в Петербурге в первый день своего выздоровления, и до которого его упросили все друзья не дотрагиваться больше, - так набросал он эту первую подмалевку!"

Красота безмятежной юности

      

          

К.П. Брюллов. Автопортрет

   Портреты, принадлежащие кисти Карла Брюллова поражают воображение неискушенного зрителя своей красотой, берут в плен, притягивают, не отпускают. Они настолько великолепны, что модели кажутся вечно молодыми небожителями, до которых простому смертному далеко, как до звёзд. Человек у Брюллова поднят над обыденностью, над обыкновенной жизнью, над старостью. Вспомните стихи М.В. Ломоносова: «Восторг внезапный ум пленил…» Так и портреты, написанные Великим Карлом. Никто из русских живописцев, его предшественников и современников, не знал такой прижизненной славы. Именно творчеством Брюллова завершается блестящий век классицизма и романтизма.

    Да, Брюллов любил писать людей молодых и красивых. С трудом давал согласие написать вельможного старика, или великосветскую барыню, чья красота и молодость миновала.

    Романтическая вдохновенность, нежелание подчиняться нормам обыденности способствовали созданию Брюлловым гимна юности и красоте. Всеобщий восторг вызывал портрет Джованны Пачини, воспитанницы графини Самойловой – «Всадница». Полотно создавалось в Италии на вилле Юлии Павловны. 

Всадница

    Юная Джованна, верхом на разгоряченной лошади, внезапно вырывается из парка, навстречу зрителю и подчиняет себе всё окружающее пространство. Всё вокруг приходит в движение! Маленькая Амацилия, вторая воспитанница графини, выбегает навстречу и смотрит на старшую сестру с обожанием в черных, больших, блестящих глазах. Всадницу сопровождают две весёлые, оживленные собаки. Шумят вдали южные деревья, словно тоже радуются красоте девушки. Джованна прелестна, как летнее итальянское утро, как нимфа, и, выражаясь языком А.С. Пушкина «как поцелуй любви». Её красота заставляет сиять окружающую природу. Художник ищет и находит краски, чтобы воплотить неземную красоту в земной жизни. Как порывиста и грациозна девушка в амазонке, как блестят её каштановые локоны! Как переливаются бархат и атлас ткани! Как лоснится черная шкура благородного скакуна, на котором восседает девушка с грацией бело-синей птицы! И как прекрасно молодое лицо Джованны, дышащее сознанием своей красоты и независимости. Именно независимость и самоуважение юного создания художник возносит на пьедестал.

    Вот отрывок из статьи, посвященной картине Брюллова «Всадница», напечатанной в одном из номеров миланского журнала «Новый собиратель»: «Сколько помним, мы до сих пор не видели конного портрета, задуманного и исполненного с таким искусством».

    Апофеоз красоты и юности – так можно сказать о любом из приведённых далее портретов Великого Карла.

Всадники

Портрет сестёр Шишмарёвых

Портрет А. Демидова,
князя Сан-Донато

Портрет Джульетты Титтони

Портрет Авроры Демидовой

Портрет М. Бек

"Пылающая... всем могуществом красоты"

             

К. Брюллов
Графиня Ю.П. Самойлова
Деталь портрета

  

 Несколько героинь "Последнего дня Помпеи" Карла Брюллова несут прекрасные черты женщины - большого друга художника, графини Юлии Павловны Самойловой. Это девушка, роняющая кувшин, та, что стоит рядом с художником, также несущим на голове ящик с красками и кистями. Мать и старшая дочь в семейной группе, рядом с христианским священником. Мёртвая женщина, упавшая с колесницы.  (См. предыдущий рассказ) В лице графини Самойловой Брюллов из картины в картину продолжает утверждать свой идеал женской красоты. "Женщина его блещет, но она не женщина Рафаэтя, с тонкими, неземными, ангельскими чертами, - она женщина страстная, сверкающая, южная итальянка, во всей красе полудня. мощная, крепкая, пылающая всею роскошью страсти. всем могуществом красоты, - прекрасная, как женщина" - так пишет Гоголь в своей статье о Брюллове.

    Графиню Юлию Самойлову, умную, экцентричную красавицу, Брюллов встретил в доме своих друзей. В разгар вечера в залу стремительно вошла статная молодая дама с широко расставленными огненными глазами, овальным смуглым лицом, обрамленным тучей черных волос. Художник замер: он встретил живое воплощение собственного идеала! Он много слышал о ней и раньше. О её знатности и богатстве, неудачном браке с кутилой, мотом и пустым человеком - графом Николаем Самойловым. О её независимом нраве и остром, точно клинок из толедской стали, язычке. О вольности взглядов и о том, что государь император Николай Павлович терпеть её не может. что живёт она, не считаясь с правилами и мнением Двора. Расставшись с мужем, графиня поселилась в Риме, где у неё часто бывали знаменитые писатели, художники и музыканты. С Брюлловым графиню крепко связали общее увлечение искусством, независимость и уверенность в себе. Она сопровождала художника в путешествиях по Италии, он подолгу жил на её вилле в Корсо. Большая дружба переросла в любовь, в желание соединить свои жизни узами Гименея. "Люблю тебя, обожаю, я тебе предана и рекомендую себя твоей дружбе. Она для меня самая драгоценная вещь на свете" - писала Юлия Карлу. Она даже хлопотала о разрешении на развод, а потом беспутный супруг её скончался, но... не сложилось... Так уж вышло, что графине Самойловой было суждено стать не женой, а единственной любовью и самым верным другом Великого Карла.

    Кисти Брюллова принадлежат великолепные портреты этой дивной красавицы с гордой и независимой душой.

К. Брюллов
Портрет графини Юлии Самойловой с воспитанницей
Амацилией Пачини, удаляющейся с бала

   На портрете Самойлова покидает императорский дворец во время маскарада. С нею приёмная дочь, девочка-итальянка Амацилия, своих детей у графини не было. Прижимая к себе девочку. она торопится поскорее увести её из фальшивого мира. где под масками скрываются искренние чувства и подлинные лица. Графиня сбросила свою маску. Её живой, смелый взгляд выдаёт гордую, вольную, искреннюю натуру. Черты прелестной, доверчивой Амацилии мягки и нежны. От парадной залы их отделяет красный занавес, и за ним. в отдалении, стоит император в костюме восточного султана. Перед ни склонился переодетый римским богом-гонцом Меркурием. Он что-то шепчет повелителю, указывая жезлом на удаляющуюся строптивую красавицу-графиню. 

    Брюллов - колорист-волшебник. В его картинах море блеска. Гамма портрета Самойловой - огненно-горяча, как красный занавес, отделяющий её от суеты маскарада.Зато тот же самый красный цвет бархатисто-мягок в квадратах на её платье. Остановите взгляд на тёплом горностаевом мехе, которым отделано платье графини, блестящем атласе, нежном, почти прозрачном шелке и муслине костюма Амацилии, и вы почувствуете магию красок художника.

    А вот второй портрет Самойловой необычайно пышен, можно сказать, декоративен, просто изумительно красив. 

К. Брюллов
Портрет графини Самойловой с воспитанницей
Джованниной и арапкой

Кажется, самое простое событие - возвращение с прогулки, Брюллов подает почти патетически, торжественно. Графиня не просто стремительно вбегает в комнату - она торжественно предстает перед зрителем, обнимая юную Джованнину. К ней с восторгом бросается собака. Девочка-арапка несёт за ней шаль. Брюллову удалось передать, наверное, самое первое своё впечатление от встречи с красавицей, также стремительно появившейся на балу, в день их знакомства. Перед нами не групповой портрет, ибо фигура Самойловой в небесно-голубом платье, из блестящего, ломкого шёлка, безраздельно главенствует в композиции. Она - словно птица. Две другие участницы события лишь оттеняют собой красоту, грацию и страстность главной героини. Джованнина - нежной доверчивостью. Служанка - подобострастным поклонением. 

    Однажды с уст Великого Карла сорвалось:"Только женщиной могло увенчаться мироздание!"  В портретах графини Юлии Самойловой эти слова художника воплотились в пластике и богатстве цвета.

"Русской кисти первый день!"

           

К.П. Брюллов
Автопортрет

    9 июля 1874 года в Зимнем дворце была выставлена картина Карла Брюллова "Последний день Помпеи", ставшая триумфом русского искусства.

    Возвращение Брюллова из Италии с громадным полотном, длиной 631 см и высотой 456 см, стало сенсацией культурной жизни Санкт-Петербурга. С тех пор ни один из художников-современников уже не мог соперничать с ним славой. Оно и сейчас производит неизгладимое впечатление. 

Последний день Помпеи

    "Он схватил молнию и бросил её целым потопом на свою картину" - восторженно отозвался о картине Н.В. Гоголь. 

Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя

Широко развилось, как боевое знамя.

Земля волнуется - с шатнувшихся колонн

Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,

Толпами, стар и млад, под воспаленным прахом,

Под каменным дождём бежит из града вон.

написал А.С. Пушкин, страстный поклонник античной красоты, как и сам автор картины.

Принёс ты мирные трофеи

С собой в отеческую сень,

И стал "Последний день Помпеи" - 

Для русской кисти первый день!"

с гордостью писал Е. Баратынский.

    Создав картину на античный сюжет, при этом не просто позаимствовав сюжет из мифологии, а положив в основу её действительное историческое событие, Брюллов сделал крупный шаг вперёд. Римский город Помпея погиб при извержении Везувия в 79 году нашей эры. Описание катастрофы оставил римский историк и писатель Плиний Младший, которому пришлось стать свидетелем ужасной трагедии. Города Помпея и Геркуланум, погребённые под раскалённой лавой, были раскопаны в 18 веке, так что художник смог работать на месте раскопок и затем добиться той достоверности и убедительности, которые поражали людей 19 века  и продолжают поражать современных зрителей. 

    Огнедышащая лава кипящим потоком низвергается по склону вулкана, земля дрожит, камни летят на головы бегущих в ужасе жителей Помпеи, падают статуи, рушатся дома. 

Матрона, судорожно обнимающая дочерей

и христианский священник

Упавшая женщина и ребёнок

Сын спасает мать, жених невесту.

На картине изображен Плиний Младший, 

склонившийся над матерью.

Художник - автопортрет Брюллова

Всадник на испуганной лошади