Иван Аргунов. Интимные портреты

   Интерес к человеку привёл талантливого живописца, в конце концов, к созданию замечательных по силе вложенного в них чувства, выразительных интимных образов. К этому Аргунов пришёл не сразу. Шли годы, менялись вкусы и отношение художника к своей модели. Почти восторженное отношение в начале творческого пути, теперь становится более углубленным и сложным. Художник научился видеть не только внешний облик человека, но и приблизиться к пониманию его внутреннего мира. Теперь он находит время для написания портретов людей, глубоко ему симпатичных, стараясь полнее и глубже высказать своё отношение к ним. Интимные портреты поэтому являются вершиной творчества Ивана Аргунова. В этих работах он был менее скован условными нормами парадного изображения, в них полнее раскрылись индивидуальные особенности творчества мастера - правдивость, непосредственность и глубокая человечность.

    В конце 1757 года  Иван Аргунов написал портреты мужа и жены Хрипуновых, воплотив в них своё представление о человеческой личности, связанное с идеалами просветительства. Хрипуновы принадлежали к немногочисленной в середине XVIII века русской интеллигенции и жили в Петербурге, снимая квартиру в доходном доме графа Шереметева на Миллионной улице, "по найму", там же, где проживал и сам художник. Супруги были намного старше художника, но, видимо их сближали общие духовные интересы.

Портрет К.А. Хрипунова

    Козьма Аксентьевич Хрипунов был переводчиком и секретарём Коллегии иностранных дел. Он не был богат, но известен графу Шереметеву и, возможно, пользовался его благосклонностью. Аргунов изобразил его в домашней обстановке, с журналом, или газетой, в руке. Художник явно не случайно, выбрал небольшого размера холст, простую композицию и скромную гамму тонов. Хрипунов сидит, слегка откинувшись назад, отчего его полная фигура кажется ещё более массивной. Взгляд маленьких глаз с тяжелыми веками, задумчив, лоб нахмурен, он что-то обдумывает. Художник сумел увидеть и раскрыть в этом пожилом и некрасивом человеке его внутренний мир. Бугристое, чуть красноватое лицо с большим мясистым носом, маленькие глаза и толстые губы, написаны очень убедительно. В повороте головы, в жесте руки, во всей осанке хорошо чувствуется достоинство умного и образованного человека. 
    Той же выразительностью отличается портрет жены Хрипунова. Сидя на стуле с книгой в руках, она внимательно смотрит на зрителя. Серо-голубоватое платье с большим беличьим воротником скрывает очертание фигуры.

Портрет Хрипуновой

    Во внешнем облике (старательно зачесанные назад волосы) и манере себя держать, нет ни тени кокетства. Это внутренне подтянутая, волевая и решительная, пожалуй, суховатая женщина. Хрипунова посвящает свой досуг чтению, и это занятие ставит её в особое положение среди женщин её круга, так как в середине XVIII столетия такое времяпровождение не было типичным для её современниц. С госпожой Хрипуновой молодой художник мог много и с удовольствием говорить на ученые темы. 

    Интимный портрет XVIII века имеет свои отличительные особенности, в нём ещё сильно сказывается сословное представление о человеке. 

     Большой творческой удачей Иана Аргунова является портрет калмыцкой девочки Аннушки. Она была любимой воспитанницей графини Варвары Алексеевны Шереметевой. Это один из самых проникновенных портретов художника, написанных с большой теплотой. 

Портрет калмычки Аннушки

    В портрете Аннушки художник передал обаяние её детской непосредственности, общительный и живой характер и правдиво, без экзотики, показал национальное своеобразие её облика. Смуглое личико, жгучие, живые, раскосые, чёрные глаза миндалевидного разреза, по-восточному приподнятые к вискам. Графиня Варвара Алексеевна образно называла их - "глазушки-таракашки". Детское очарование передано в чистых очертаниях лба, в рисунке бровей, в нежном овале лица с пухлыми щеками и ямочками в уголках губ. Девочка одета в нарядное красное платьице, украшенное кружевами и кружевной чепец с голубыми бантами. На смуглой ручке - браслет из коричневых бархоток. В ушах серёжки. В окружении барыни её любят и лелеют. Среди богачей бытует мода брать к себе в услужение   калмычат, что было связано с вниманием к ним со стороны императорского двора, желавшего добиться полного присоединения калмыков к России. Калмыцких детей часто прихватывали с собой казаки, приезжая из далёких степей в столицу  и дарили царице и её приближенным, как, например, рыбу, икру, кибитки, лошадей. Таковы были причуды мудрого и жестокого столетия. Попадая в русские семьи, девочки-калмычки получали русские имена, но обычно их называли просто, "калмычка графини такой-то". Например, нашей Аннушке на письме указывали адрес: "Петербург. Анне Николаевне, калмычке графини Шереметевой". Обязанности Аннушки были довольно разнообразны и зависели от изобретательности хозяйки. Портрет написан после смерти Варвары Алексеевны. Видимо, граф Шереметев пожелал таким образом увековечить память супруги и прославить её воспитательную и благотворительную деятельность. В руках Аннушка держит портрет госпожи, демонстрируя его зрителю. 

    Портрет калмычки написан с большой любовью и вниманием художника к модели, искренностью и теплотой. Видимо, Аннушка была в числе ближайших друзей художника.
    В 1785 году Иван Аргунов создал одну из лучших своих работ - портрет неизвестной крестьянки. Выбор модели, по-видимому, не был для художника случайным. В искусстве второй половины XVIII века возник большой интерес к крестьянской тематике. В это время на страницах книг и журналов, в драматических произведениях находили отражение благородный нравственный облик крестьянина, его честность и трудолюбие, противопоставленные лености и праздности дворянства. Аргунов создал привлекательный облик русской женщины из народа, запечатлев её душевную чистоту, приветливость и скромность. 

Портрет неизвестной крестьянки

        Лицо женщины с мягкими чертами и небольшие серые глаза полны сердечности и доброты. В её образе художник выразил своё представление о красоте и духовном благородстве крестьянки. Её фигура немного смещена к левому краю, пластические формы молодого крепкого тела переданы с почти скульптурной осязаемостью. Высокая точеная шея переходит в плавные контуры головы и расшитого золотом головного убора. Колорит тёплый, сочный: сочетания красного с золотом головного убора, телесных тонов лица, нитки красных бус на шее, белой рубахи и красного сарафана с золотым шитьём, создают нарядную и, в то же время, строгую гамму, придавая портрету ясную гармоническую завершенность. Красный цвет господствует в портрете: поблескивает в камнях серьги с длинными подвесками, в пуговке у ворота. Спокойствие, величавость, внутреннее достоинство русской женщины из народа воплотил художник в облике неизвестной модели.
    Кто она? Время не сохранило имени красавицы. Однако с уверенностью можно сказать, что это не крепостная актриса и не светская львица, переодетая в русский костюм крестьянки Московской губернии. Единственная деталь её наряда не соответствует крестьянской привычной одежде - это слишком большой вырез рубахи и цветной поясок. Скорее всего, наша героиня - не сельская жительница, а горожанка, живущая у господ кормилица. Похожие изображения кормилиц есть на картинах, или семейных портретах, принадлежавшим кисти других живописцев, живших приблизительно в одно время с Иваном Аргуновым. Ему же посчастливилось создать возвышенный, опоэтизированный образ русской крестьянки, которого не знало ещё искусство XVIII века.
    В 1790-е годы и в самом начале нового столетия, Аргунов почти перестаёт творить. Это связано опять с его подневольным, рабским положением. В 1788 году его назначают управителем "Московского дома" Шереметевых и членом крепостной коллегии, ведавшей всеми хозяйственными делами графа. Перебравшись из Петербурга в Москву и, видимо, чувствуя, что проходит его время и на смену является новое поколение молодых талантливых живописцев, Аргунов повиновался воле хозяина, которым теперь стал, после смерти отца, Николай Петрович Шереметев. 
    Из многочисленных сохранившихся документов известно, как неинтересна и, порой унизительна стала жизнь художника, превратившегося в "управителя Аргунова". Кисть, выпавшую из отцовской руки, поднял сын художника, Николай, однако,  создав красивые портреты интересных личностей, он не превзошёл своего отца. 
    Умер Иван Петрович Аргунов в начале 1802 года в возрасте 73 лет, крепостным человеком графов Шереметевых.
     

   

     

Крепостной художник

   

И.П. Аргунов. Автопортрет

  

    Иван Петрович Аргунов, выдающийся русский живописец, прославившийся в жанре портрета. Ученик Гроота-старшего, он вышел из семьи талантливых русских людей, крепостных графа Шереметева. Оставаясь всю жизнь подневольным, всецело зависящим от барского каприза, Аргунов, тем не менее, снискал славу выдающегося мастера портрета своего времени.

    В семье Аргуновых, как в фокусе, сконцентрировались наиболее характерные особенности русской крепостной интеллигенции. Аргуновы перешли от своего первого владельца, князя А.М. Черкасского, в качестве приданого его дочери и единственной наследницы княжны Варвары Алексеевны, вышедшей за графа Петра Борисовича Шереметева, сына прославленного фельдмаршала. Иван Аргунов был тогда ещё подростком. Он родился в 1729 году, рос и воспитывался в Петербурге, в семье дяди Семёна Михайловича - дворецкого князей Черкасских, а потом управляющего графов Шереметевых. Обстановка в семье управляющего, где постоянно царила атмосфера трудовой, деятельной жизни, оказывала благотворное влияние на молодёжь, помогая приобретать знания и навыки в избранной профессии. Сыновья и племянники Семёна Михайловича были постоянно окружены вниманием и заботой. Не без участия дяди Шереметев узнал о таланте Ванюши и решил сделать из него своего "домового" художника.

    В 1740-е годы, когда Аргунов начал учиться, в России не существовало Академии художеств. Образование и воспитание молодых художников осуществлялось в классах при Академии наук, или непосредственно в процессе работы у мастеров Канцелярии от строений, созданной в 1706 году при Петре I. Ученики начинали с грунтовки и натяжки холостов, растирания красок, изготовления кистей, постепенно переходя к рисунку и живописи. Вероятно, в 1746, либо 1747 году Иван Аргунов стал "живописным учеником" знаменитого Г-Х Гроота. Как дворовый человек  и ученик, он получал питание и одежду, которые ему систематически забывали выдавать. Сохранилась любопытная записка графини Варвары Шереметевой, где она вспоминает о бедном "живописном ученике Иване" и приказывает выдать ему одежду и провиант.

    Уже в 20 лет Иван Аргунов, вместе с учителем, украшал церковь Воскресения Христова Царскосельского дворца. По договору, надо было написать 37 икон для иконостаса. Однако Гроот внезапно умер, написав всего несколько икон, отличавшихся светским декоративным характером, что было типично для того времени. 

    Своему талантливому ученику Гроот поручил написать образ для алтаря "Иоанн Дамаскин". Эта работа завершает собой период ученичества Аргунова. С этого времени его имя неоднократно упоминалось в списках художников, привлекаемых для росписей дворцовых помещений, иногда следовал вторичный указ о его присылке в распоряжение Канцелярии от строений, поскольку Шереметев не желал отпускать своего крепостного живописца. К тому же, Иван Аргунов получал от своего барина поручения, никак не связанные с искусством. Талантливому художнику приходилось беспрекословно подчиняться. Раз уж вышел баринов указ, то не отвертишься. На протяжении всей жизни ему приходилось идти по стопам дяди, исполнять должности управляющего доходного дома, в Петербурге и в Москве. Это мешало свободному творчеству большого мастера.

    Трудолюбивый, фанатично преданный своему призванию, Аргунов быстро обрёл собственную живописную манеру - артистическую, изящную, блестящую. В исполненных им парадных портретах виртуозное мастерство живописца проявилось в тончайшей нюансировке цвета, внимании к деталям одежды, передаче её фактуры, отделки, тонких кружев. Как дань моде того времени, первые портреты Аргунова исполнены в манере парадного идеализированного изображения. Такой тип портрета требовал от художника умения передать представительность и элегантность модели, даже портретное сходство подчинялось выработанным канонам. В то же время Аргунов вошёл в историю искусства как создатель непарадного, камерного портрета. Он пишет людей, духовно близких себе. Удавались ему и так называемые, исторические портреты предков Шереметевых-Черкасских. 

    Первый известный портрет написан  Аргуновым в 1750 году. Это портрет князя Ивана Лобанова-Ростовского, офицера Конного гвардейского полка. Молодой офицер изображен в парадном мундире, горностаевой мантии, в латах, опоясанных офицерским шарфом, и с рукой, положенной на эфес шпаги. 

Портрет князя И.И. Лобанова-Ростовского

    Композиция портрета, построенная на перекрещивающихся движениях, очень динамична.  Интенсивные краски: мундир глубокого тёмно-синего цвета, воротник и манжеты - ярко-красного, мантия - пурпурного, галун и шарф - золотого. Художник отлично передает холодный металлический блеска кирасы, нежность бархата, теплоту горностаевого меха, мерцание золотого шитья, тонкое плетение кружева. Этот ранний портрет отличается чертами идеализации модели. В лице, не смотря на высокомерно поднятые брови, просматриваются приятные черты характера стройного, горделивог оофицера. Хотя, по свидетельству современников, князь Лобанов-Ростовский был личностью заурядной и ничем не примечательной. Портрет был написан незадолго до свадьбы Лобанова-Ростовского с княжной Екатериной Куракиной. Свадьба состоялась в 1752 году. А ещё примерно через два года Аргунов создаёт прелестный портрет молодой княгини Екатерины Лобановой-Ростовской - большеглазой, изящной, немного болезненной, женщины.  Она изображена в серебристо-голубоватом платье с большими фижмами. Её нежное лицо с черными глазами, с дугообразным разлётом тонких бровей, красиво очерченным ртом создаёт представление об облике светской красавицы весёлого двора Елизаветы Петровны. Лобанова-Ростовская, по отзывам современников, обладала мягким и ровным характером, большой приветливостью. Эти черты проступают в её облике. Очень красивы тонкие сочетания голубовато-серых и серебристых тонов, сияние драгоценных камней в ушах,  придающие портрету изысканную нарядность. 

Портрет княгини Е.А. Лобанова-Ростовская 

        Возможно, в это самое платье была одета невеста Лобанова-Ростовского, когда её, соответственно этикету, причесывала перед свадьбой великая княгиня Екатерина Алексеевна, которая тогда страдала от лихорадки. Екатерина II вспоминает об этом в своих "Записках": "У меня страшно разболелось горло и сделалась страшная лихорадка, так что я не выходила слишком три недели. В продолжение этой болезни императрица (Елизавета Петровна) прислала ко мне княжну Куракину, выходившую замуж за князя Лобанова: я должна была убрать ей голову. Для этого её посадили в придворном платье с огромными фижмами ко мне на постель. Я убирала, как могла". 
    Портрет княгини Лобановой-Ростовской является первым женским портретом в творчестве Аргунова и по исполнению близок к работам Гроота. Однако в образе Аргунова больше теплоты и непосредственности. Дальнейшим шагом в его творчестве являются портреты его господ Шереметевых и членов их семейства. Расцвет творчества Аргунова совпадает с расцветом всей русской национальной культуры второй половины 18 века. Происходит возрождение и дальнейшее развитие культурных традиций Петровской эпохи, в художественной среде появляются мастера - предтечи реалистического портрета. Хозяин Аргунова, граф Пётр Борисович Шереметев, не раз позировал своему художнику. В отличие от ранних, идеализированных образов, на портрете, датированном 1760 годом, изображен светский вельможа с холодным, надменным взглядом. Граф изображен на условном, декоративном фоне парка, вероятно, одной из его знаменитых усадеб - Кускова, или Останкина под Москвой. Энергичный поворот фигуры, сияние золотого шитья и переливы муаровых лент, красной анненской и синей белого орла - вот продолжатель знаменитой династии, сын петровского полководца.

Портрет графа П.Б. Шереметева

     Унаследовать титул и богатейший майорат ему довелось после смерти отца, шести лет от роду. Мать он потерял в 15 лет и с этой поры сделался полноправным хозяином своих вотчин. Полководческий талант отца, увы, не унаследовал, зато обладал наследным дипломатическим талантом и прекрасно существовал при любых дворцовых порядках. Родился и подрастал при Петре I,  пережил царствования Екатерины I, Петра II, с которым в детстве вместе учился, Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны, Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины II. Он хорошо ладил со всеми владыками, если исключить потрясение, связанное с замужеством сестры, красавицы Натальи Борисовны, вышедшей замуж за опального друга Петра II, князя Ивана Долгорукого и разделившей сибирскую ссылку с любимым мужем. Анна Иоанновна до конца своего царствования, так и не дала "добра" на свадьбу графа Шереметева с богатейшей невестой России, княжной Варварой Черкасской. Лишь в 1743 году Елизавета благословила брак. Помимо многих тысяч крестьян, к Петру Борисовичу отошли села, славившиеся крепостными умельцами, он стал хозяином нескольких семей крепостных живописцев, архитекторов и прочих искусных мастеров. Его имения раскинулись по 17 губерниям и включали в себя 130 сел, 1066 больших деревень, 26 слобод, 464 хутора. В приданое княжны Варвары вошли знаменитые усадьбы  в Останкине, Марьине и живописная местность Марьина роща. Около 750 000 десятин барской земли обрабатывали крепостные с 20 000 дворов. Столичные и подмосковные дворцы обслуживали 1099 камердинеров, лакеев, швейцаров, скороходов, метрдотелей, поваров, квасников, хлебников, садовников, зверинщиков, псарей и проч. Можно перечислять долго. Богат был Пётр Борисович, страшно богат, а вот несчастной сестре, вернувшейся с малыми детьми из ссылки, не отдал приданое, которое тоже было огромным. 

    Не смотря на придворные звания и чины, Шереметев более увлекался приумножением богатств, всегда дипломатично отстраняясь от придворных интриг. Делом всей его жизни стало грандиозное переустройство отцовского Кускова и полученного в приданое за женой Останкина, где он возвёл великолепные дворцы и разбил чудесные регулярные парки. Бесконечные праздники чередовались с приёмами, особенно пышными во время визитов Екатерины II. Ещё больше род Шереметевых прославили их артистические пристрастия. Пётр Борисович устроил в имении школы балета, живописи и профессиональный крепостной театр. Театральные дела ещё при его жизни перешли в руки к сыну Николаю Петровичу. 

    Ещё более индивидуальным характером отличается портрет супруги Петра Борисовича Варвары Алексеевны. В нём Аргунов добился правдивой характеристики, выступив как подлинный реалист. 

Портрет графини В.А. Шереметевой

    Единственная дочь и наследница огромных богатств канцлера князя А.М. Черкасского, Варвара Алексеевна была красива и хорошо образованна. О ней говорили, как о "милом и живом ребёнке", иноземные дипломаты даже дивились, что девочку никогда не вывозили за границу - "воспитана, как истинная француженка". Взрослая, она стала "совершенной красавицей". К ней сватался блестящий и остроумный поэт-сатирик князь Антиох Кантемир, к несчастью, обделённый богатством. Брак не состоялся, и злая на язык, сестра незадачливого жениха, Мария Кантемир, дала заносчивой Вареньке прозвище "тигрица", а её неповоротливому отцу "черепаха". Правда, замужество самой богатой невесты находилось под контролем самой императрицы. Царствовавшая тогда Анна Иоанновна для кого-то берегла состояние княжны Черкасской, тем самым продержав её в девицах до тридцати с лишком лет. Знатность и богатство отца княжны Варвары Алексеевны доставили ей почетную привилегию - ещё до замужества она получила высочайшее разрешение носить у висков локоны. Брак с Шереметевым был угоден и жениху, и засидевшейся невесте, соединяя два огромнейших состояния России.

    Не смотря на парадный характер портрета, художник правдиво передал облик своей хозяйки. Надменная, чопорная барыня, в пышной робе, с припудренными волосами, с портретом императрицы, усыпанном бриллиантами и веером в руках. Очень правдиво написано полное, с двойным подбородком, лицо, широкие черные дуги бровей, сомкнутые губы. Хорошо передана грузность стареющей женщины - расплывшаяся фигура, короткая шея, полные плечи. В сущности, Варвара Алексеевна была рассудительной и доброй,  немного забывчивой, но ведь вспомнила когда-то о нуждах крепостного "живописного ученика" Ванюши Аргунова.

    Портрет очень красив гармонией серо-пепельных и розоватых приглушенных тонов, воздушных и глубоких. Эти сероватые и розоватые дымчатые тона оживлены то мерцанием золота на корсаже, то сиянием бриллиантов, то голубизной муаровой ленты. Мастерски написана фактура серебристой парчи платья, затканной белыми цветами с зелёными стебельками, тонкость дорогого кружева, мягкость волос, жесткость муаровой ленты, холодное сияние бриллиантов. На этом портрете графиня Шереметева не похожа на изящных куколок - придворных жеманниц. Не известно, нравился ли ей этот портрет? Будем думать, что с возрастом к очаровательной княжне пришла мудрость. Она гляделась, как в зеркало, в портрет кисти "домового" мастера и не сердилась. Что же, годы летят, не остановишь, и она уже давно почтенная мать семейства. И всё равно хороша, даже лучше, чем на холодном портрете Гроота, или кукольном изображении Ротари. Здесь, у Аргунова, всё как в жизни.

    Не менее интересны портреты детей Варвары Алексеевны. Сын Николай изображен ещё ребёнком, но уже виден семейный наследственный характер. 

Граф Н.П. Шереметев в детстве

    Избрав искусство основным делом своей жизни, Николай Петрович играл на виолончели, прекрасно разбирался в литературе, живописи и ваянии, в сценографии, европейской экономике, политике. Идя по стопам отца, он создал лучший крепостной театр в России, на сцене которого царила талантливая крепостная актриса Прасковья Жемчугова, впоследствии ставшая графиней Шереметевой.
    Старшая дочь Шереметевых, Анна Петровна, рано ушла из жизни. Она приняла предложение руки и сердца пожилого воспитателя наследника престола Павла, графа Никиты Панина, страстно влюбленного в юную фрейлину. Вскоре после помолвки, девушка заболела оспой и умерла, оставив скорбящего жениха с чувством неизгладимой вины, отчасти вызванной сомнением из-за неравенства их возрастов. Иван Аргунов успел создать портрет романтичной, умной, красивой  девушки, любительницы литературы и театра. 

Портрет графини А.П. Шереметевой

    Портрет младшей дочери Шереметевых, Варвары - один из самых обаятельных женских образов Аргунова. В нём передано очарование юности: смуглый цвет лица, лёгкий румянец, карие бархатистые глаза, маленький пунцовый рот.

Портрет графини В.П. Шереметевой

    Легко и свободно написаны пудреные волосы с блёклой розой, нарядное платье, затканное голубыми, розовыми и желтыми цветами, с тонкими алансонскими кружевами, перевитыми гирляндами из мелких цветов. Блеск фиолетового камня серьги ещё больше оттеняет теплоту её кожи. Образ изображенной отличается непосредственностью и наивной доверчивостью. За светским обликом угадывается застенчивая и бесхитростная девушка с мягким характером. К сожалению, брак её с графом Алексеем Кирилловичем Разумовским, племянником тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны, не удался. 
    Аргунов неоднократно писал монарших особ, но эти портреты создавались не с натуры, а являлись скорее копиями оригиналов иностранных художников в его собственной трактовке.  К монархам он тоже проявлял личное отношение, создавая интересный и содержательный образ. Он написал несколько портретов Елизаветы Петровны, изображая её в молодых летах. Прекрасной Елизавет было нелегко угодить, приходилось создавать идеализированное изображение. Елизавета гневалась, когда натурально изображали её курносый вздёрнутый носик и посему был издан указ, дабы портретисты писали "государынин нос потолще и подлиннее". 
    Вот один из портретов дочери Петра Великого кисти Ивана Аргунова.

Портрет императрицы Елизаветы Петровны

    Портрет очень красив по колориту. Елизавета Петровна славилась своей сливочно-белой кожей. Художник придал нежному лицу императрицы мягкость выражения.

      Вскоре после дворцового переворота 28 июня 1762 года, возведшего на престол Екатерину II, Аргунову был заказан её портрет для Сената. Портрет был закончен 30 августа и представлен императрице князем П.Н. Трубецким перед её отъездом в Москву на коронацию. Екатерина одобрила портрет, сказав, что "работа и идея хороша, также и в лице сходство есть, а более нижняя часть лица похожа". И добавила, что с удовольствием бы позировала художнику. Она даже выразила желание, чтобы художник написал её в Москве, но ему не довелось выполнить желание императрицы. Готовый портрет отправили в Москву на коронационные торжества. В письме Шереметеву Аргунов отчитался о проделанной работе, там же раскрыт его метод работы над портретом Екатерины II. "Я наизусть оный писал с примечания в выходах, потому что оригиналов сходных нет". То есть, художнику приходилось запоминать черты лица своей модели, увиденные на каком-нибудь придворном торжестве, и уже затем, по памяти, переносить их на холст. Портрет Аргунова написан в зеленовато-серой гамме. Белое атласное платье с голубоватыми и сероватыми отблесками, золотистая мантия, золоченое с зелёной обивкой кресло - строгая гармония неярких, приглушенных тонов. Лицу Екатерины II художник также придал теплоту и мягкость.

Портрет Екатерины II

    Среди парадных портретов Аргунова выделяется особая группа так называемых "исторических", написанных после смерти изображенных лиц. Пётр Борисович Шереметев желал иметь у себя галерею портретов предков и в первую очередь увековечить память своего отца, сподвижника Петра I, фельдмаршала и героя Северной войны. Фельдмаршал Борис Петрович умер в 1719 году, оставив после себя значительные прижизненные изображения. Всё равно, перед Аргуновым встала довольно сложная задача: "сочинить" портрет самостоятельно воссоздать образ значительного государственного и военного деятеля, отвечавшего характеру той эпохи. Происходивший из старинного боярского рода, Борис Петрович поддерживал прогрессивные начинания Петра I, одним из первых получил графский титул и первым - звание генерал-фельдмаршала. Шереметев участвовал во всех решающих сражениях со шведами с начала Северной войны до самой своей смерти. Не смотря на медлительность и осторожность, характер, не позволяющий ему участвовать в забавах царя, Пётр высоко его ценил. , называя свои Тюренем и Баярдом, по именам выдающихся французских полководцев, рыцарей "без страха и упрёка". В 1702 году царь писал Апраксину по поводу побед Шереметева в Прибалтике: "Борис Петрович в Лифляндии гостил изрядно; взял городов нарочитых два, да малых шесть; полонил 12000 душ, кроме служивых". Назначая Шереметева командовать центром боевого порядка русской армии под Полтавой, Пётр писал ему: "Поручаю вам, господин Фельдмаршал, армию мою и надеюсь, что в начальствовании оною, поступите вы по точности предписания вам данного, а в случае непредвиденном, как искусный Полководец". Аргунов не без мастерства создал несколько портретов фельдмаршала, где он предстаёт командующим войском. Наиболее импозантно полотно, где художник изобразил фельдмаршала по колено, в военных доспехах и пышной голубой мантии, с муаровой голубой лентой через плечо, орденами и крестом Мальтийского рыцарского ордена на груди.

Портрет фельдмаршала Б.П. Шереметева

    Борис Петрович Шереметев "имел вид привлекательный", отличался высоким ростом и крепким телосложением. Солдаты любили и почитали его. На портрете Аргунова величественная фигура полководца выделяется на фоне тёмного неба с грозовыми тучами, сквозь которые прорываются лучи солнца. Аргунову удался образ человека Петровской эпохи, деятельного и волевого, обладающего живым умом и твёрдым характером. Глядя на портрет, веришь рассказам современников о независимом поведении Бориса Петровича, что он, по словам историка М.М. Щербатова "суд царевичев (то есть приговор о казни царевича Алексея) не подписал, говоря, что "что он рождён служить своему государю, а не кровь его судить" и не устрашился гневу государева". Вскоре фельдмаршал умер и был погребён, вопреки его воле, в Александро-Невском монастыре в Петербурге, где Пётр пожелал создать свой пантеон славы. 
    К портрету Б.П. Шереметева Аргунов написал портрет его второй жены Анны Петровны - "фельдмаршевой графини", который очень понравился её сыну Петру Борисовичу.

Потрет жены фельдмаршала, графини А. П. Шереметевой

        В 1712 году пожилой, овдовевший, уставший от боёв и походов, фельдмаршал, обратился к царю с просьбой отпустить его в монастырь, а Пётр вместо этого приказал ему жениться. В невесты Шереметеву он выбрал молодую вдову своего покойного дяди Льва Кирилловича Нарышкина - Анну Петровну, происходившую из рода Салтыковых. Брак, устроенный "по нужде", оказался счастливым. У старого фельдмаршала, один за другим, родилось пятеро детей. Супруга сопровождала его на театре военных действий, в том числе и за границей. Анна Петровна была замечательная красавица, гордая, независимая брюнетка с огромными тёмно-фиалковыми глазами. Есть предположения. что сам царь оставался к ней неравнодушен, и она в молодости принадлежала к его тесному кружку. После смерти Шереметева, его вдова целиком посвятила себя воспитанию детей и ведению хозяйства. Портрет графини Анны Петровны Шереметевой написан по заказу сына Петра Борисовича, в 1768 году, спустя много лет после её смерти. В Кускове находится написанный неизвестным мастером прижизненный портрет графини, с которого Аргунов написал причёску, лицо и шею. Портрет его кисти выполнен в мягкой, красно-золотисто-коричневой гамме, соответствующей доброте и рассудительности Анны Петровны. Портрет матери графа пользовался успехом у современников. 
    Портрет отца графини Варвары Алексеевны Шереметевой также относится к числу исторических.

Портрет князя А.М. Черкасского

    Князь Алексей Михайлович Черкасский - одна из колоритных фигур своего времени. Богатейший вельможа, переживший несколько царствований, активно способствовавший восстановлению самодержавности Анны Иоанновны и бывший бессменно на посту кабинет-министра. Он отличался бесхарактерностью, беспринципностью и добродушием, являясь "телом" Кабинета. "Нынче его поставят - назавтра постригут - он за всё про всё молчит и ничего не говорит" - едко высказывался о нём А.П. Волынский. Удивительно, что он стоял во главе заговора, но, как говорится, нужда заставит. Современники оставили немало заметок о его внешности. Тучный, с большим пузом, на тонких коротких ножках, князь получил прозвище "черепаха". Он и ползал, как черепаха. Аргунов точно, без прикрас, передал его уродливую фигуру, лицо с жирными щеками и отвислой губой. Но художник не довёл изображение до карикатуры. Черкасский вполне реален - какой был на самом деле. Портрет весьма декоративен по цвету и вызывает впечатление праздничности. Голову князя Аргунов писал с прижизненного портрета работы неизвестного художника петровской эпохи. Лицу Черкасского он придал то выражение, которое более соответствовало его литературным описаниям. Этот портрет лишний раз свидетельствует о том, что даже в парадных изображениях Аргунов стремился правдиво запечатлеть облик  человека и создать образ большой убедительности. 

    В конце 50-х, и в 60-х годах художник был в расцвете творческих и духовных сил. Не смотря на то, что из-за своего подневольного положения, Аргунов должен был совмещать живопись с различными барскими прихотями и поручениями, он продолжает расти творчески и духовно. Он находит время на то, чтобы работать не только по указке, но и создавать портреты близких ему людей. 

   

    

   

Первый в России "зверописец"

    О! А вот и ещё один достойный малер! Младший брат Георга Кристова Гроота, Иоганн Фридрих (1717 - 1801) приехавший в Петербург одновременно с ним, был свидетелем царствования двух императриц и двух императоров: Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II и Павла I. В отличие от блистательного портретиста Георга Кристова, он посвятил своё творчество в основном нашим "братьям меньшим" и считается первым анималистом, то есть, зверописцем", в России. Прижившись в Петербурге, художник привык к русскому имени - Иван Фёдорович. В Академии художеств Гроот-младший стал первым педагогом класса "зверей и птиц", а поскольку многие его работы находились в неотапливаемом павильоне "Монбижу" в Царском селе,   то поневоле занялся реставрацией, к слову, вельми успешно. 

    Наш "зверописец" стал автором нескольких десятков натюрмортов и сцен с животными и птицами. Выражаясь языком того времени, он виртуозно создавал изображения "всякого звания и всех родов птиц и зверей". Предназначались они для декорирования интерьеров парковых павильонов в пригородных резиденциях. Главной задачей в творчестве художника была, как можно более точная, передача анатомии животных, изящество и грациозность их движений, умение виртуозно писать звериный мех и птичьи перья. Но, не смотря на подробную детализацию изображений,  композиции этого мастера бедноваты по цвету, хотя всё равно очень красивы. Работать ему приходилось, как с натуры, так и по воображению. Вот один из ранних натюрмортов И. Ф. Гроота.

И.- Ф. Гроот.  Битая дичь. 1743 г.

    Охотничий натюрморт - вполне в духе времени. В траве лежит группа битых птиц. Она выдвинута на передний план. Острый силуэт белой птицы эффектно вырисовывается на фоне вечернего неба и зелени. Вокруг цветы. Художник кропотливо вырисовывает каждый цветок, каждую травинку. Вот ландыш, а там ромашка и незабудки. Особенно мягко выписан фон - лес, речка и темнеющее небо. Кажется, это не настоящий лес, а театральный задник. Цвета не яркие, колорит приглушен. Создаётся впечатление, что художник  сам сочинил эту сценку. 

    Приведу более зрелые работы Гроота-анималиста. 

И.-Ф. Гроот. Кот и мёртвый заяц

    Прелюбопытная сценка. Подсмотрев в окно, что хозяин беспечно оставил на полу тушку убитого зайца, его кот азартно кинулся на добычу. Прекрасно переданы изящество и грациозность мурлыки, решившего присвоить себе чужие лавры. Достоверно, почти до осязаемости, передана мягкая шелковистая шерсть усатого-полосатого героя - дымчато-серая, с черными полосками. Шерстка мёртвого зайчика - молочно-белая, с коричневыми подпалинами.

А это фрагмент картины. 

    Художнику удалось передать характер кота, некоторый испуг и вороватость, жёлтые, как фонарики, глаза, гибкость и общее напряжение его тела. 

И.-Ф. Гроот. Кошка и собака

        Ах, разбойники! Кто это сломал клетку? Неужели сами домашние питомцы? Хозяев-то нигде не видно! Кошка задушила птичку и уже лопает, а маленькая собака пытается помешать, - но, ах, усилия, кажется, бесполезны. Художник смог достоверно передать красоту и грацию животных. И шкодство! Кошка очень торопится, глаза выпучены, выпущены острые коготки. Но до чего трогательна собачка, маленькая, белая, с рыжими пятнами. Она звонко лает, прыгает, перебирает лапками, шерсть взъерошена, хвост торчком. Лай, не лай, однако обоим достанется на орехи.

И.- Ф. Гроот. Собака и заяц

    Охота - одно из любимых развлечений 18 века. Кто не знает, какие своры держали господа-дворяне! Русские императрицы и их дамы подражали Диане-охотнице и гоняли по лесам своры собак. Здесь изображена одна из таких собачек, схватившая перепуганного косого. Нельзя без жалости смотреть на несчастного зайчишку, но такова мода блистательного века. Тогда распорядителями охот государыни назначали своих фаворитов. Художнику удались движения обоих животных и пейзаж. Нежные, тонкие, полупрозрачные краски, - редкость в творчестве Ф.Н. Гроота.

И.-Ф. Гроот. Собака на диване

    Чья же это любимица? Изящная гончая, истинная аристократка, удобно расположилась на роскошном красном диване, на фоне бархатных зелёных драпировок с тяжёлыми золотыми кистями. Красавица, умница. Настоящий портрет в стиле барокко.

И.- Ф. Гроот. Белый павлин

    Экзотические птицы - частые персонажи декоративных шпалер и панно. Великолепный павлин держится настолько царственно, что гусь преклоняется перед ним, словно почтительный придворный. Картина несколько бледна по цвету, но в изяществе главному персонажу не отказать. Мастер обладает тонким декоративным чутьём и свойственной стилю рококо, лёгкой игривостью сюжета.

И.- Ф. Гроот. Куриное семейство

    Прелестная композиция: важный петух, его рябенькая супруга и их цыплятки. Всё просто и трогательно. Гуляют и зёрнышки клюют. Здесь и цвет достаточно насыщенный, хотя фон размытый, опять похоже на театральный задник. Но уж к деталям художник относится пристрастно. Взгляните на оброненное на землю пёрышко. Облик петуха особенно декоративен. Удался характер. Ну, не фанфарон ли?  

    Творчество обоих братьев, уроженцев Штутгардта, пришлось на время расцвета русского искусства, русской национальной культуры. Их большой заслугой было и то, что они оказали большое влияние на подготовку наших, отечественных  мастеров. Отметим особо младшего Гроота и его преподавательскую деятельность в Академии художеств. Свой опыт работы он передал ученикам и последователям. А его "всякого звания и всех родов птицы и звери"  просто очаровательны, хотя и проявляют свой "зверский" характер. 

    

    Предлагаю вам, дорогие мои читатели, присмотреться к своим домашним любимцам. Напоминают ли они вам своих предков, живших в 18 столетии? 

       С пожеланиями любви и счастья в этот день и всегда! Искуссница, трепетно любящая всякую живность.

     

Придворный малер Гроот

    Порой удивительно складываются судьбы людей искусства. Георг Кристов Гроот (1716 - 1749), рано ушедший из жизни, автор изысканных портретов в стиле рококо, попал к русскому двору в 1741 году. "Маленький" Гроот, прозванный так за свой рост, родился в Штутгардте, в семье придворного живописца и хранителя картинной галереи Людвигсбурга. Сначала учился живописи у отца, затем перебрался в Дрезден. Работал в Данцинге, Праге и Ревеле. В Санкт-Петербург его пригласил обер-гофмаршал Анны Леопольдовны Рейнгольд Левенвольде, незадолго до дворцового переворота в пользу Елизаветы Петровны. При дворе весёлой Петровой дщери Георг Кристов Гроот быстро вошёл в моду. В 1742 году он, вместе с Луи Каравакком и Иваном Вишняковым, принимал участие в оформлении коронационных торжеств в Москве и был удостоен почетной должности "придворный малер", а затем и "галереи директор". Ему были поручены хранение и реставрация картин. Высокое профессиональное мастерство и декоративное чутьё Гроота нашли применение при блестящем дворе Елизаветы, пребывавшем в состоянии вечного праздника. "Веселье каждый день", "жизнь-праздник" красавицы Елизаветы, жившей по принципу, по крайней мере, с внешнего фасада, - царствуй, "не сводя с себя глаз", были запечатлены для потомков достойной кистью Гроота. Он прославился, в первую очередь, камерными портретами царственных особ, в которые вносил любимые им элементы игры и театральности. Ему довелось изобразить всех членов маленькой семьи императрицы. Вероятнее всего, взыскательной Елизавете должно было нравиться, как пишет Гроот её персону. "Нарциссизм" - был  один из пороков этой умной и норовистой женщины. Собственная красота вводилась императрицей в образец, до которого ни одна красавица не могла, лучше сказать, не имела права, дотянуться. Впрочем, современники утверждают в голос, что женщины, более красивой, чем Елизавета, нельзя было тогда сыскать. У матушки-государыни вкус, на самом деле, был наитончайший, изумительное чувство меры и гармонии, строгость в выборе туалетов. 

Г.-К. Гроот. 
Императрица Елизавета Петровна

    В 1728 году испанский посол де Лирия писал о девятнадцатилетней цесаревне: "Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У неё удивительный цвет лица, прекрасные глаза. превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума. грациозна и очень кокетлива". Гроот увидел 32-летнюю императрицу. Ему удалось донести живое обаяние красавицы, изысканность позы, несравненный цвет лица, изящество маленьких белых ручек. Обратите внимание, как она держит скипетр - только кончиками перстов, как руку кавалера в менуэте. Словно подтверждая слова де Лирия о бесстрашной наезднице Елизавете, Гроот рисует её конный портрет с арапчонком.

Г.-К. Гроот. 
Конный портрет Елизаветы с арапчонком

    Прибывшая ко Двору в 1744 году принцесса София Фредерика, будущая Екатерина Алексеевна, так пишет о 34-летней императрице: "Поистине, нельзя было тогда видеть в первый раз и не поразиться её красотой и величественной осанкой. Это была женщина высокого роста, хотя очень полная, но ничуть от того не терявшая и не испытывавшая ни малейшего стеснения во всех своих движениях; голова была также очень красива... Она танцевала в совершенстве и отличалась особой грацией во всём, что делала, одинаково в мужском и женском наряде. Хотелось бы всё смотреть, не сводя с неё глаз и только с сожалением их можно было оторвать от неё, так как не находилось никакого предмета, который бы с ней сравнялся. Такого первое впечатление худенькой четырнадцатилетней девочки, впервые увидевшей императрицу. 

Г.- К. Гроот. 
Елизавета Петровна в белой робе

Г.-К. Гроот. 
Елизавета Петровна в черном домино

    А хороша матушка-государыня во всех нарядах! Каждый выход в свет для неё - как подготовка к сражению для полководца. Француз Ж.-Л. Фавье отмечает, в каком костюме является императрица очам своих подданных: "В придворном костюме из редкой и дорогой ткани самого нежного цвета, иногда белой с серебром. Голова её всегда обременена бриллиантами, а волосы обыкновенно зачесаны назад и собраны наверху, где связаны розовой лентой с длинными развевающимися концами. Она, вероятно, придаёт этому головному убору значение диадемы, потому что присваивает себе исключительное право его носить. Ни одна женщина в империи не смеет причесываться так, как она". Это правда. Однажды избалованная вниманием, первая красавица прежнего двора Анны Иоанновны, Наталья Лопухина, дерзнула повторить прическу императрицы и была жестоко унижена: отхлестана по щекам, а лента с розой вырезана из её прически, буквально, с мясом. Руками самой Елизаветы.

    - Ништо ей, дуре, - сурово обронила царица, отходя от рыдающей нарушительницы порядка.

    В своих дворцах Елизавета жила в окружении зеркал, в которых отражалась краса северной Венеры, и тем выше достоинство работ придворного малера, угодившего "богине". 

    21 августа 1745 года состоялась свадьба наследника российского престола и немецкой принцессы Фике, год назад перешедшей в православие и ставшей великой княгиней Екатериной. Кисти Гроота принадлежит прекрасный портрет молодой четы. Гроот - замечательный колорист, тут его достоинства несомненны, но сложнее живописать душу, отразить характеры и настроение в придворном портрете. Тут главное - власть и блеск наследной четы - двух детей, внешне не очень красивых, бледненьких, которых никогда особенно не влекло друг к другу. Точнее, Фике, следуя наказам отца и собственным амбициям, пыталась нравиться великому князю. Она признаётся в своих мемуарах так: "Поистине, я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать, как следует, искренняя привязанность - всё с моей стороны постоянно, к тому было употребляемо с 1744 по 1761 год". А в браке всё вышло наоборот. Вот они стоят рядышком на портрете  Гроота.

Г.-К. Гроот. Великий князь Пётр Фёдорович 
и великая княгиня Екатерина Алексеевна

    Молодожёны неловко держатся за руки. Юноша и девушка, точнее, подростки, обидно похожие друг на друга, длинноносые и длиннолицые. Так и напрашивается вопрос: а зачем они вместе? Судьба свела! На более поздних портретах это будут уже чужие, абсолютно не похожие, далёкие друг от друга люди. Но и сейчас каждый одинок по-своему , почти напуган. Екатерина вспоминает: "Чем больше приближался день моей свадьбы, тем я становилась печальнее, и очень часто я, бывало, плакала, сама не зная, почему..." Хотя императрица в мемуарах лукавит. Девочка чувствовала: все её мечты о предназначенном ей принце и возможном величии идут прахом. Принца она получила, а вот любить его нельзя. Как можно отдать сердце невоспитанному мальчишке? К тому же, приятная внешность Петра пропала: он переболел оспой. Как можно одним словом охарактеризовать жениха Екатерины? Чрезмерно инфантилен, слаб, болезнен, капризен, вспыльчив, груб, говорит исключительно о солдатиках и игрушках, в которые забавляется с лакеями, и в церкви, и во время стола за ним необходимо присматривать, чтобы не произошло "неистовых" издеваний". Конечно, Екатерина преувеличивает, но, что ни говори, ей пришлось помучиться. Великому князю не нужна была супруга, а только "поверенная в его ребячествах". 

Г.-К. Гроот. Пётр Фёдорович на коне

    Девушка, созданная, казалось, для счастья, таковою и была для мужа - поверенной в шалостях и мишенью для оскорблений. В 1767 году Екатерина призналась в письме к одной из своих знакомых: "Я принадлежу к числу тех женщин, которые думают, что всегда виноват муж, если он не любим, потому что, поистине, я бы очень любила своего, если бы представлялась к тому возможность и если бы он был так добр, что желал бы этого". По натуре, Екатерина была нежна, но судьба жестоко обошлась с нею. А она могла бы любить, и любовь её составила бы счастье достойного её супруга. Читая личные мемуары Екатерины, видишь Петра Фёдоровича исключительно её глазами, но, вероятно и для придворного живописца было тяжёлым трудом создание парадного пышного портрета молодоженов. Гораздо приятнее писать их поодиночке. В портрете великой княгини кисти Гроота выражено то самое очарование, которое почему-то не волновало Петра. Современники отмечали в Екатерине некий  магнетизм, обаяние, которому подчинялись не только люди, но и животные. Едва она выходила на прогулку, как к ней бросались собаки и принимались ласкаться, а некоторые из меньших братьев отыскивали во дворце лазейки в её апартаменты, чтобы улечься у её ног. 

Г.-К. Гроот. Екатерина-охотница

        Не крылась ли причина нелюбви к ней Петра в её чрезмерной требовательности, холодной расчетливости и талантах, которых у него не было? Вероятно. В мемуарах она признаётся, в конце концов: "Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа". Честолюбие будущей императрицы породило в отношениях мужа и жены отнюдь не любовь. Соперничество - вот что легло в основу их брака. 

    Именно такой, гордой, блестящей, честолюбивой изображена Екатерина на портрете Гроота - в золотом платье она, как солнце. Муаровая лента ордена св. Екатерины через плечо, кончики пальцев небрежно держат сложенный веер и строгое лицо с едва уловимой улыбкой.  Собранная, умная, . Впереди - годы уединения. домашние университеты. Императрица пока расположена к "дорогой племяннице", но скоро наступят перемены. Восемнадцать лет, прожитые Екатериной подле Елизаветы, будут серьёзным испытанием.

Г.К. Гроот. 
Великая княгиня Екатерина Алексеевна

     С большим трудом, годами, Екатерина утверждалась при елизаветинском дворе, завоёвывала личное пространство. Она не была ни "сухой треской", ни "книжным червем". От природы весёлая, любящая общество, много танцевала, обожала маскарады, училась ездить верхом, полюбила охоту, долгте прогулки по лесу. Она знала толк в нарядах и с поразительными подробностями описывала в мемуарах свои платья, с помощью которых завоёвывала общество, их фасон, цвет, а также наряды других дам и императрицы. На портрете Гроота одно из таких "триумфальных" платьев.

     Но прежде всего, давайте оценим по достоинству мастерство придворного живописца, спасшего для нас молодость Екатерины, её обаяние и красоту. Хотя она и не принадлежит к компании великих красавиц. Нежные, тонкие краски, полупрозрачные, словно тающие, чтобы потом взорваться истинным золотом, или замкнуться в гамму серых, розоватых тонов. 

    Ещё хочу дополнить, что учеником Г.- К. Гроота  был замечательный портретист из крепостных графа Шереметева - Иван Аргунов. Но это уже новая история. 

    Всем спасибо!