 |
| П.А. Федотов Автопортрет |
200 лет со дня рождения
П.А. Федотова
Осенью 1848 года в Академии художеств
открылась выставка, и всё население Санкт-Петербурга пришло в возбуждение, до
отказа заполняя залы. Неумолкающий гул публики явно указывал на рождение некой
сенсации. Старик вахтёр, едва успевающий через окно подвального помещения,
выдавать впускные билетики, припоминал, что уже видывал подобное
столпотворение, лет 15 назад, когда возвратившийся из Италии Карл Брюллов выставлял
своё знаменитое полотно «Последний день Помпеи». И тогда любители живописи
ждали священного момента, стоя в одной, общей очереди, невзирая на высокие
звания и ранги. Только бы увидеть чудо! Нынче же в залах Академии
экспонировалась сама Красота с большой буквы – огромные полотна, запечатлевшие
древних богов и героев, копии с картин великих художников прошлого, выполненные
русскими академистами, но зрители что-то не задерживались перед ними, и
торопливо, не без усилий, поскольку толпа напирала, пробирались в предпоследний
зал, выходивший окнами на Третью линию Васильевского острова. Здесь были
выставлены три небольшие картины с непривычными для того времени названиями –
«Свежий кавалер», «Разборчивая невеста» и «Сватовство майора». Имя автора этих
бытовых сценок, привычных и потому часто
не замечаемых современниками, гремело по всему Петербургу: Федотов, Павел
Андреевич, отставной лейб-гвардии капитан.
Раздавались возгласы:
- Вот как круто человек поменял жизнь!
- Из молодцов-гвардейцев, да в свободные
художники! И какой успех, Господи помилуй! Звание академика и всеобщее
восхищение!
- Ба! Что за сюжеты! Прямо из жизни взятые!
А ведь порой сам участвуешь в них и не замечаешь, чем люди живут, что
чувствуют?
Художник охотно давал пояснения к своим
сюжетам. Невысокий, худощавый, одетый в аккуратное партикулярное платье, слегка сутулый, с сединой в волосах,
человек стоял возле картин и напевным речитативом, читал собственные стихи,
«рацеи».
Честные господа,
Пожалуйте сюда!
Милости просим,
Денег не спросим:
Даром смотри,
Только хорошенько
очки протри.
Начинается,
начинается
О том, как люди на
свете живут,
Как иные на чужой
счет жуют.
Сами работать
ленятся,
Так на богатых
женятся.
Павел Андреевич выглядел старше своих 34
лет. Неудивительно при его распорядке жизни! Выйдя в отставку в 1844 году, он
работал с такой великой жадностью, что один прожитый год, мало было считать за
два. С великим упорством Федотов преодолел путь, от офицера-самоучки до
всероссийской знаменитости. Один из современников вспоминал, что после выставки
во всех кругах петербургского общества только было и речи, что о новоявленном таланте
и его картинах. Вскоре известность Федотова шагнула за пределы столицы. Жители
отдаленных губерний узнавали о нем из
журналов, его поэмы, поскольку он был не только талантливым живописцем, но и
поэтом, переписывались от руки, к примеру, запрещённая цензурой «Поправка
обстоятельств», повествующая о жизни майора, которому пришлось поправить своё
благосостояние женитьбой на купеческой дочке. Собратья-художники возносили
хвалы Федотову без зависти, видя в нем пионера нового направления в изобразительном
искусстве – бытового критического реализма. Всего за шесть лет художнику
пришлось испытать необычайный взлёт популярности, признания и трагедию в конце
жизни.
О себе он писал с юмором, в третьем лице:
«Павел Федотов родился в Москве, у
Харитонья в Огородниках. В Москве же в корпусе был кадетом и в числе нескольких
считался способным к живописи, но охотнее всего занимался математикой и химией
и в 1833 году при выпуске первым в гвардию был отмечен в рисовании и черчении
ситуационных планов ленивым…
Павел Федотов был сыном суворовского
солдата Андрея Ларионовича Федотова, отличившегося в походах и вышедшего в
отставку по ранению, в офицерском чине. Позже дворянство было закреплено за ним
с семейством, и дворянская грамота висела в доме на почетном месте. На
гражданской службе Андрей Ларионович дослужился до титулярного советника. Он
дважды женился. Первой женой была пленная турчанка, второй москвичка, купеческая
вдова. Из нескольких сыновей только Павел был крепким и смышлёным, и отец связывал
с ним свои тайные надежды. Когда Паве, так его звали дома, исполнилось
одиннадцать лет, он переступил порог Первого московского кадетского
корпуса. Воспитанный строгим отцом,
который сумел внушить ему понятия чести и совести, Павел учился на отлично и,
окончив корпус первым номером, был выпущен в гвардию, с правом выбирать себе
место службы. Он выбрал лейб-гвардии Финляндский егерский полк в
Санкт-Петербурге, и, вероятно, выбор молодой офицер сделал с определенной
целью. Рисунок в корпусе преподавал друг и однокашник Брюллова, исключенный из
академии за участие в ученическом бунте Владимир Каракалпаков, из «крещёных
киргизов». Он давал своим ученикам неплохие начатки, а любительство было
распространено в офицерской среде. Федотов блистал сразу несколькими талантами.
Он играл на гитаре, сам сочинял романсы и походные солдатские песни, пел чистым
тенором, но желание творить, в конце концов, нашло себя в рисовании. Федотов рисовал
портреты своих товарищей, а также смешные карикатуры: как люди сидят, едят,
играют в карты, ссорятся. Под картинками делал едкие подписи. Затем последовали сложные композиции
акварелью: «Установление бивуака», «Освящение знамен», «Встреча великого князя
Михаила Павловича в лагере лейб-гвардии Финляндского полка 8 июля 1737 года».
За последнюю работу ему жалуют бриллиантовый перстень.
 |
«Встреча великого князя Михаила Павловича в лагере лейб-гвардии Финляндского полка 8 июля 1737 года». |
Федотов тщательно выписывает все детали акварели, каждый аксельбант,
каждую выпушку, придаёт портретное сходство лицам. Теперь товарищи по полку
сами заказывают ему портреты, хвалятся ими. Близкое соседство на Васильевском
острове Академии художеств и лейб-гвардии Финляндского полкадало возможность
походить иногда в свободные часы в вечерние рисовальные классы поучиться…
Сладко недостаточному и без связей человеку попасть туда, где каприз фортуны
нипочем. Дорога открыта всякому…».
В 1834 году Федотов приобретает билет на
право посещения рисовальных классов, однако посещает их «прерывисто». Его
привлекает, что номера на экзамене ставят не по чинам. Спустя три года, он
становится обладателем билета на право копирования в Эрмитаже. Чем дальше, тем
упорнее, самозабвеннее, он работает, беря на себя истинно непосильный труд. С
одной стороны, утомительная служба, муштра и шагистика по воле того же великого
князя Михаила, а с другой – каждый свободный час отдаётся искусству. По
воспоминаниям товарищей в первой половине жизни Федотов был жизнерадостным,
весёлым человеком, любившим посмеяться и пошутить. Потому его произведения той
поры окрашены в юмористические тона. Горький сарказм будущих работ ещё редок.
Модный магазин
 |
"Ах, папочка, как тебе идёт этот чепчик! Правду мама говорит, что ты ужасная баба!" |
Однако приходят и начинают терзать,
сомнения: правильно ли он тратит жизнь свою? И в 1848 году Федотов решает
показать свои работы Карлу Павловичу Брюллову. Как же ему было при этом боязно,
но «страшный судия» неожиданно разражается самыми лестными похвалами.
- Вам 25 лет и уже поздно приобретать
технику рисунка, а без неё вам не поможет бездна таланта, но вы пытайтесь и
трудитесь.
А через несколько лет великий баснописец
Крылов подтолкнул гвардейского офицера к выходу в отставку:
- Оставляйте, Павел Андреевич, службу ради
истинного призвания – изображения народного быта!
Что делать? На руках Федотова
старик-родитель и сестры. Сохранилась чудесная картина «Прогулка», где художник
изобразил себя молодым, бравым офицером, гуляющим с отцом и старшей, сводной сестрой
Анной. Он в Москве, в долгосрочном отпуске по болезни отца.
1837 год. Павлу Федотову 22 года. Юный,
стройный, в мундире с иголочки, полный молодых сил, и сдерживающий полёт шага,
чтобы за ним поспели отец и сестра. Он пока не предвидит тяжкой, но великой
судьбы. Теперь же, спустя годы, сознательно делает свой выбор, берёт на себя
непосильный труд. Итак, отставка.
Высочайшие особы, надо отдать им должное,
благосклонно отнеслись к офицеру, чьи удачные работы показывали и Михаилу
Павловичу, и даже его брату-императору Николаю I. Капитану Федотову разрешили выйти в
отставку с пенсией в размере оклада. Ему полагался и денщик. Оказавшись теперь
свободным художником, он поселился на Васильевском острове, в маленьких
холодных комнатах. Верный денщик по фамилии Коршунов будет теперь неизменным
спутником его жизни до конца дней. Ежедневный бюджет художника и его слуги
составлял 25 копеек серебром, потому что половина пенсии отсылалась в Москву,
отцу и сестрам. Работая до изнеможения, Федотов, естественно, отказывает себе в
развлечениях. Не изменяет только пению под гитару. Он не женится, потому что
боится изменить искусству: «Меня не станет на две жизни, на две задачи, на две
любви – к женщине и искусству». Один из друзей свидетельствует: «Федотов
работает утром, вечером и ночью, при лампах и солнечном свете, в Академии и
дома, работает так, что смотреть страшно».
Художник оставляет батальную тему и
обращается к бытовым сценам. Ни одна живая деталь не укрывается от его зоркого
глаза. Быт купцов, чиновников, полицейских ремесленников – всё это находит
отражение в бесчисленных набросках, сценках, карикатурах, составляя богатейший
натурный материал для картин. Он говорил об этом друзьям: «Моего труда в
мастерской немного: только десятая доля. Главная моя работа на улицах и в чужих
домах. Я учусь жизнью, я тружусь, глядя в оба глаза».
В 1847 году Федотов создаёт две первые
картины, которые принесли автору известность - «Свежий кавалер» и «Разборчивая
невеста». Первым делом он решается показать оба творения своему кумиру Карлу
Брюллову, в это время уже тяжело болевшему.
- Что-то вас давно нигде не видно, -
поприветствовал его худой и бледный Брюллов, откинувшись в вольтерьянском
кресле.
- Вот, всё не осмеливался тревожить вас в
болезни, Карл Павлович, едва решился показать
вам две законченные вещицы. - С этими словами Федотов поставил на пол перед
креслом Брюллова свои картины, прислонив к стульям. - Прошу прощения, ежели
сильно вам докучаю. Не откажитесь взглянуть.
- Что вы, дорогой мой! Очень рад видеть вас
и ваши творения. – Брюллов принялся внимательно рассматривать картины. – Ба!
Павел Андреевич, да вы, гляжу, меня обогнали! Что за удовольствие окунуться в
обыденную жизнь – и, в то же время, облегчение. Я рад, я вам завидую, но
хорошей завистью. Не следовало так пропадать! Вы – мастер, настоящий художник.
Разрешите мне пожать вашу руку!
- Да что вы, Карл Павлович! Я мало учился и
никого из великих не копировал, - застеснялся Федотов.
- И в этом – ваше счастье! Ведь вы смотрите
на натуру своим ясным взглядом. А кто много копирует, у того глаз замыливается
от манерности и предрассудка. Покажите ваши работы на осенней Академической
выставке. Ещё раз поздравляю вас! Ах, обогнали вы меня, обогнали, хотя я и
чувствовал и ожидал этого.
Ободренный Брюлловым, Федотов закончил
третью, свою самую значительную, картину «Сватовство майора». За неё его
удостоили звания академика живописи.
Так в русском искусстве прозвучало новое
слово: свежее, смелое, искреннее, глубоко правдивое. Родилось новое критическое
направление.
«Свежий кавалер» - первая картина,
написанная Федотовым маслом. За девять месяцев непрерывного труда, художнику
удалось добиться полной реальности изображения людей и предметов обстановки.
Тщательно выписаны все детали, уделено внимание каждому кусочку, бедного,
захламленного пространства. Герой картины - самодовольный и ограниченный чиновник, стремящийся сделать карьеру. Он беден. но первый небольшой успех - и он уже чванится перед теми, кто его ниже. Художник не просто высмеивает задавалу, а пытается через изображение быта показать, что сделало человека таким. Комизм сцены раскрывается Федотовым наглядно, через
отношения барина, демонстрирующего первую в жизни награду, кухарке, которая портит
ему торжество ухмылкой и дырявыми сапогами, которые показывает ему. Крестик крестиком,
а сапоги-то дырявые, и других у вас нету! Тесная и темноватая комнатушка служит
жилищем молодому чиновнику, откуда-то приехавшему в Петербург на службу. Или
переведенного, милостью покровителя его отца, дяди? За усердную службу чиновник
получил орден, первый в его жизни крестик. То-то радость! На радостях он
закатывает пирушку для друзей. Дома, поскольку на ресторан не хватает денег,
или пирушка продолжилась на убогой квартире, в какой жил в столице гоголевский
Хлестаков. И погуляли же, в своё удовольствие, до утра. Товарищи разбрелись, а
наш герой всё ещё в возбуждении, от выпитого вина, голова кругом. Не в
состоянии уснуть, он, босой и полураздетый, возвышается среди безобразных
останков пирушки, нацепив орденский крестик на халат. Хотя, папильотки перед
сном закрутить не позабыл. На службе в присутствии необходимо появиться при
всём параде. Без стука, скорее всего, в комнатушку вбегает молодая смазливая
кухарка с драными сапогами барина. Видя его напыщенную позу, выпяченную губу,
она язвительно усмехается и тычет под нос ему сапоги. По её виду, выпирающему животу,
можно догадываться, что она состоит с барином в амурной связи. Отсюда её
бойкость и непочтение к хозяину, гордо указывающему ей на крестик: ох, дура, не
понимаешь, что за фигура перед тобой? Но не только девушка, но и кот не
почтителен к новоиспеченному кавалеру. Проснувшись, потянулся и ну драть
когтями обивку видавшего виды стула.
Деталь картины
Федотов-сатирик не уступает Гоголю. Он бьёт
не по хвастуну-чиновнику и смазливой девке, а целится много дальше – в чванство
и пошлость, которые, собственно и составляют жизнь чиновничьего круга. «Свежий
кавалер» – образ сатирический, анекдотический, возведённый до апогея: мелкий
бедный чиновник, орденок низшего ранга и море спеси - перед теми, кто ещё ниже.
Теперь Федотов уверен в своей кисти и работе маслом. Каждую картину он
мыслит, как отличную вещь, сделанную без изъяна. Историк искусства Н.Г.
Машковцев пишет об этой картине: «Свежий кавалер» замечателен не только как
новая тема в творчестве Федотова, но и как первая картина, написанная маслом, в
которой художник добился полной реальности в изображении предметов обстановки.
Цвет и самый материал масляной живописи сообщают изображению предметов полную
материальность и такую отчетливую характеристику, которые недостижимы ни для
какой иной техники. Вся картина исполнена, как миниатюра: она написана
чрезвычайно детально с неослабевающим вниманием и к каждому куску пространства
и к каждому предмету».
Вторую картину Федотов написал на сюжет
одноименной басни И.А. Крылова. Некая красавица до того придирчиво копалась в
женихах, в каждом находя недостатки, что в итоге осталась в старых девах. С
каждым годом претендентов на её руку становилось меньше, а вместе с этим и
красота увядала. Тут она опомнилась и приняла предложение от… калеки. Федотов
иллюстрирует последние слова басни Крылова: «И рада была, что вышла за калеку».
Перед нами - красивая гостиная, обитая красным штофом. Картины в
золоченых рамах, богатый канделябр, камин с зеркалом и ширмой, клетка с
попугаем. Упавший на колено горбун делает предложение руки и сердца перезревшей
деве, которая жеманно прижимает к сердцу букет и кокетливо, то ли отнимает, то
ли отдаёт в его власть холёные пальцы другой руки. Глаза её полузакрыты, на
устах блуждает улыбка. За шторами родители разборчивой невесты со страхом ждут
исхода объяснения. Папенька крестится, а маменька чутко прислушивается, молясь
про себя: Господи Боже, только бы на этот раз глупая согласилась!
Полотно яркое и красочное, напоминает
живопись самого Брюллова. Федотов работал над ним быстрее, чем над первым, и
профессура Академии художеств, признала его готовым к получению звания
академика живописи.
И снова сюжет картины Федотов черпает из
обыденной жизни. Случай вполне типичный, когда промотавшийся дворянин сватается
к богатой купеческой дочке. Ему надо поправить дела, а купчине, отцу невесты,
хочется зятя-дворянина, с чином и званием. Поначалу картина так и называлась:
«Поправка обстоятельств, или Сватовство».
Какой переполох в купеческом доме! Господа
уже нарядились, слуги мечутся, накрывают на стол. Хозяйская кошка усердно
намывает гостей. Дом прибран и приготовлен к значительному событию. Блестит
паркет, навощенный до зеркального блеска. Каждой хрустальной подвеской
переливается и сияет огромная золоченая люстра. На стене аккуратно развешены
картины в больших рамах тусклой позолоты и небольших простых рамках, тоже тщательно
протёртых. А вот, что на них изображено, трудно рассмотреть при неясном освещении.
На выставке автор картины сам приходил на помощь зрителям, читая свою рацею:
Разные висят по
стенам картины,
Начнем с середины:
На середине висит
Высокопреосвещенный
митрополит;
Хозяин
православный христианскую добродетель в
нем чтит.
Налево – Угрешская
обитель
И в облацех над нею –
спаситель…
………………………..
По сторонам
митрополита – висят двое
Наши знаменитые
герои:
Один батюшка Кутузов,
Что первый открыл
пятки у французов,
А Европа сначала
Их не замечала…
………………………………….
А вот извольте
посмотреть:
На правой стороне
хозяйский портрет
В золоченую раму
вдет;
Хоть не его рожа,
Да книжка похожа:
Значит, грамотный!
Стол у стены накрыт розовой скатертью,
расшитой коричневым шёлком и заставлен закусками. Горничная только что принесла
и ставит на середину стола аппетитную кулебяку. Мерцает стекло графинчика с
наливочкой, наготове бутылка дорого вина и высокие фужеры. И в самом деле,
гость уже стоит на пороге. Стареющий бравый майор, с брюшком, подбоченившись,
накручивая ус, и явно красуясь, остановился в дверях. Нравится – не нравится, а
выбора другого нет. Хорошо, что дочка свеженькая, румяная, пышечка, с пылу с
жару. А уж жеманница – спасу нет. Ну, была, не была!
Невеста и мать
Центр картины – середину комнаты – занимают
фигуры купчихи и её дочки. Мать и дочь разряжены в дорогие туалеты. На грузной
маменьке - платье из плотного переливчатого шёлка, отливающее металлическим
блеском. Чтобы блеснуть богатством, она набросила на плечи дорогую расшитую
шаль, но ей и в голову не пришло причесаться по моде. При богатом платье
повойник – головной убор замужних крестьянок и городских простолюдинок, на её
голове, выглядит совершенно нелепо. Лицо купчихи, вероятно, миловидное в
молодости, с годами огрубело. Гладкое, полное, одутловатое, оно выдаёт
властность, грубость, мещанское честолюбие и духовную нищету купчихи. Федотову
удалось передать артикуляцию матери, бранящей глупую дочку. Взгляните, как
выписан приоткрытый рот, с губ которого срываются грубые слова. И явственно
слышишь: "Дура!»
А дочка, в белом воздушном платьице, едва
услышав от свахи о прибытии жениха, бросилась вон из комнаты, да так и замерла,
уронив платок. Это мать хватко вцепилась в пышные оборки. Рука у маменьки
крепкая. Фигура дочери, исполненная движения – голова и торс отклонены вперёд –
а мать стоит крепко и осаживает её резко. Художник поместил руку купчихи,
схватившую подол дочери, почти в центре картины. О невесте он говорит в рацее:
А вот, извольте
посмотреть:
Как и наша невеста
Не найдёт сдуру
места:
«Мужчина! Чужой!
Ой, стыд какой!
Никогда с ним я не
бывала…
Век в светличке своей
я высокой
Прожила, проспала
одинокой;
Кружева лишь плела к
полотенцам,
И все в доме меня
чтут младенцем!
Гость замолвит, чай,
речь…
Ай, ай, ай! – страм
какой!
А тут нечем скрыть
плеч:
Шарф сквозистый такой
–
Всё насквозь, на
виду!..
Нет, я в светлицу
уйду».
Правда, образ невесты у Федотова вовсе не
примитивен, как матушкина персона. Её душевное состояние построено на оттенках
противоречивых чувств. Она смущена, чувствует себя неловко в новом богатом
платье с огромным декольте. Её впервые увешали драгоценностями – длинные
бриллиантовые серьги, тройное жемчужное колье, кольца, браслеты на обеих руках.
Жест разведённых рук девушки, выражение капризного личика, поза, всё говорит о
неискренности и жеманстве. Ей, конечно, хочется стать майоршей, но она
смущается и боится – как-никак, свататься пришёл важный человек. Она думает,
что, изображая перед ним скромность и робость, заставит его плениться собой, а
не миллионами тятеньки.
Федотов, большой мастер, стремится помочь
зрителю прочесть сцену, увязывая жесты и позы героев, подсказывая направление и
последовательность осмотра картины.
 |
| Майор |
От группы матери и дочери взгляд зрителя
скользит сразу в соседнее помещение, где стоит первопричина переполоха –
кандидат в женихи. Федотов любит изображать действие в смежных комнатах. Этот
приём позволяет обогатить действие и яснее выразить общий смысл и характеры
героев. В «Сватовстве майора» изображен момент, когда хозяева и гость ещё не
увидели друг друга. Острый момент, когда участники сделки ещё не успели надеть
на лица приличествующие маски. Майор, стоящий в проёме дверей, полностью
уверен, что пока невидим и с нетерпением ждёт встречи с невестой и её
родителями. От их благосклонности зависит его будущее, и он хочет произвести на
них впечатление, заранее готовит эффектную позу, уперев левую руку с шляпой в
бок, подле эфеса сабли. Правой рукой он подкручивает ус. Фигура его ещё не
утратила военную выправку, подтянута. Глаза прищурены, в усах прячется
геройская усмешка. Он чувствует себя, как перед сражением, которое будет
выиграно.
И вот извольте
посмотреть,
Как в другой горнице
грозит ястреб горлице, -
Как майор толстый,
бравый,
Карман дырявый,
Крутит свой ус:
«Я, дескать, до
денежек доберусь!»
Федотов посвящает этому герою поэму,
повествуя о жизни майора до сватовства, его неудачах по службе. Майор приходит
к выводу, что с военной карьерой пора кончать, мечтает о «тёплом месте», на таможне, в полиции, провиантском складе.
Увы, чтобы занять одно из этих местечек, необходимо дать немалую взятку.
Ведь нельзя сказать –
берут:
Чист-начисто дерут,
Начиная с самой
справки.
Ты придёшь, как точно
в лавке
Там на всё уж такса
есть.
Мелкие чиновники берут полсотни, а в высших
сферах огребают десятки тысяч. Вот и приходится майору крепко призадуматься о
женитьбе на приданом. Поэма Федотова кончается на том, как он посылает слугу за
свахой Панкратьевной, чтобы она отправилась с предложением руки и сердца
офицера и дворянина к дочери миллионера, лесного подрядчика Кулькова. Невеста в
поэме непривлекательна, ряба, неуклюжа, «Отче наш» и «Богородицу» читает по
слогам. Майор ни разу её не видел, но комедия брака в том, что любовь там питается
к денежному мешку и чину. Майор наставляет сваху, как следует его расхваливать.
Конечно, он, подобно Хлестакову, лжёт, лицемерит. Ему не впервой волочиться за
юбками, и супругу с богатством подцепить. Хотя, в варианте картины 1948 года,
который мы рассматриваем, бравый майор – совсем не эта, отталкивающая личность,
из поэмы. Он моложав и подтянут, хотя побуждения его к женитьбе и тут очевидны.
За спиной его – только пустая светло-зелёная стена. Этим приёмом художник хочет
остановить движение глаз зрителя в глубину и вернуться в гостиную по
направлению руки свахи, стоящей у порога и возвещающей о прибытии жениха.
Фигура свахи расположена между майором, на которого указывает рука, и купчиной,
к которому обращен взгляд. Сваха – посредница при продаже невесты за дворянское
звание и чин. От неё взгляд зрителя падает на фигуру купца. Денежный мешок
что-то уж слишком беспокоен. Суетливыми движениями дрожащих пальцев, он никак
не сладит с сюртуком, не попадёт пуговицей в петлю. Сюртук, надетый по случаю
торжества, неудобен. То ли дело армяк! На лице купца застыла заготовленная
заранее улыбка.
Вот сам хозяин-купец,
Денег полон ларец,
Есть, что пить, есть,
что есть…
Уж чего бы ещё? Да
взманила, вишь, честь:
«Не хочу, вишь,
зятька с бородою,
И своя борода –
Мне лихая беда,
На улице всякий
толкает,
А чуть-чуть под
хмельком,
А пойди-ка пешком
вечерком,
Глядь! – очутишься в
будке
Прометёшь потом улицу
сутки.
А в густых (эполетах)
– будь-ко зять –
Не посмеют нас взять!
Мне по крайности дай
хоть майора…»
Далее взгляд зрителя направляется в глубину
комнаты, где накрывается праздничный стол. Горничная, ставящая на стол
кулебяку, искоса, прищурив глаза, с неодобрением смотрит невесту. Служанка –
единственный положительный герой картины, сторонник автора. Кому, как не знать
капризницу барышню. Девица давно спит и знатного жениха видит. Вишь ты,
жеманиться, а сама рада, радёхонька стать майоршей!
Взгляд горничной – беспощадный.
Встретившись с ним, зритель отметает последние сомнения в том, что девушка
искренне смущается и боится, что она участвует в этом спектакле по приказу
родителей.
 |
Горничная |
За спиной горничной ещё два характерные
фигуры. Старуха-приживалка, привлеченная суетой, бесплотной тенью суётся в
комнату и шёпотом спрашивает у лакея, что здесь такое? Старуха в повойнике,
морщинистое лицо – одна из толпы приживалок, бедных родственниц, обитающих в
доме. Лакей – сиделец из трактира, приглашенный прислуживать господам. Он –
лицо в доме чужое, и потому шёпотом обстоятельно отвечает старухе, а не цыкает
на неё.
Ещё один приём – в гостиную ведут три
распахнутые двери, за которыми скрываются кулисы жилья. Перед одной дверью
стоит майор. Через другую - суёт нос приживалка. В третью пытается ускользнуть
невеста. Там – её светёлка и жилые комнаты. Таким образом, Федотову удаётся
раздвинуть рамки пространства.
Невеста и жених, как главные персонажи,
выделены на полотне. Светлая фигура девушки четко написана на тёмном фоне
заднего плана картины. Рядом с матерью, её фигура светоносна, хоть и
тяжеловата. Майор привлекает внимание тем, что его фигура изображена против
света, почти черный силуэт на фоне светло-зелёной стены. Лицо же повернуто так,
что оказалось на свету, для того, чтобы прочесть по нему настроение героя. Умелое
распределение света помогает зрителю, минуя затенённые фигуры, сразу от дочери
с матерью, обратиться к жениху. Федотов словно спешит дать ответ на причину
переполоха в доме.
Для художника также всегда важен цвет, создающий атмосферу действия.
Федотов во множестве использует оттенки тёплого коричневого. Пол
красновато-коричневый, стены серые с коричневым, потолок, расписанный
«пукетами» грязновато-коричневый. Пользуясь всей этой гаммой оттенков
коричневого цвета, художник удачно справляется с задачей перенесения на полотно
«тёмного купеческого царства», затхлой атмосферы дома, и даже затхлого воздуха.
Зелёная стена, на фоне которой написана фигура майора, звучит некоторым диссонансом.
Дворянин вносит новую струю в монотонный быт купеческого семейства. Вторая
цветовая линия в картине отдана оттенкам белого. Взгляд внимательного зрителя
обязательно упадёт на передний план слева – на голубовато-белую скатерть
столика возле двери, в которую собирается ускользнуть невеста. Затем внимание
перемещается на белый передник горничной, и оттуда сразу же в центр, к пышному,
будто роза, кружевному платью невесты и оброненному ею платку. Шаль матери тоже
белая, только с розоватым отливом, останавливает на себе взгляд, который затем
скользит вниз – к белой грудке намывающей гостей кошки, а от неё идёт к белому
платку свахи и завершает движение на белом косяке открытой двери, перед которой
ожидает майор и небольшом кусочке потолка в зелёной комнате.
Все герои Федотова очень обыденны. Среди
них мы упоминали только один положительный образ горничной, однако и к
остальным нельзя клеить ярлык отрицательных персонажей. Всё, что происходит в
доме – житейское дело. Каждый стремится к лучшему, как может. Майору хочется
разбогатеть, купеческой дочери стать майоршей, купцу – обрести благородного
зятя. Для художника очень важен мир вещей. В стремлении передать красоту
предметов, он неустанно пишет с натуры. Друзья Федотова вспоминали, как он не
хотел приступать к картине, пока не выучится писать красное дерево, отделку
подсвечника, тусклую позолоту люстры и рам. Он постоянно ищет неодушевлённых
«натурщиков» и находит, строит распорядок дня так, чтобы совершать ежедневные
длительные прогулки, во время которых «у него словно бы появлялась ещё одна
пара глаз – настолько обострённо видел Федотов в сравнении с обыкновенным
человеком окружающую жизнь». А сколько делается подготовительных рисунков!
Дошло, например, множество вариантов лица и фигуры невесты и купца, сколько
было поисков в рядах Гостиного двора, или на рынках. Образ майора дался
Федотову легче остальных, поскольку у него имелся собственный богатый опыт, он
сам был военным. Интересно, что после выставки Федотову выразил свой восторг не
кто иной, как герой его картины – некий майор в отставке, чью историю художник
со всей правдой жизни перенёс на полотно. Этот живой майор, женившийся для
поправки обстоятельств на богатой купчихе, оказался счастливым человеком.
«Сватовство майора» - самое многофигурное
законченное полотно Федотова. Последние картины – подлинные шедевры по глубине
содержания и мастерству, имеют одного главного героя. Некоторые из них сам
автор не считал законченными. Профессиональное творчество Федотова продолжалось
менее десяти лет, но и то, что ему удалось сделать, оставило значительный след
в русской жанровой живописи.
1849-1850 г .г. ГТГ
Ещё один промотавшийся дворянчик. За душой – ни гроша. На завтрак
слуга подал ему в кабинет кусок хлеба. И вдруг – трель колокольчика! Не в пору
явился утренний гость, и смущенный хозяин кабинета торопится прикрыть книгой
кусок черного хлеба.
«Какой стыд – в обществе, не дай бог, узнают,
что я несостоятелен! Меня перестанут приглашать в лучшие дома, а то, и открыто
могут указать на двери!».
Художник иронизирует над противоречием между аристократическими претензиями героя, изяществом обстановки и реальной нищетой. Но пока щёголю удаётся скрывать несчастное положение.
Комната обставлена дорогой модной мебелью и полна изысканных безделушек. Под
столом дорогая ваза – она используется в роли корзины для мусора.
На столе
золотое пресс-папье. На стуле, на видном месте – объявление о продаже устриц.
Рядом с креслом хозяина вертится пудель, подстриженный под льва - благородная
собака. Заслышав звон колокольчика и шаги в прихожей, собака подаёт голос.
«Вдовушка»
Картина создана под впечатлением от горя
сестры Любушки, оставшейся вдовой, с ребёнком на руках и беременной вторым. Муж
сестры, чиновник, проиграл состояние, вещи были описаны и проданы в счет уплаты
долга. В картине образ изящной молодой женщины полон щемящей грусти и
безысходности свершившегося несчастья. Она осталась одна, без средств для существования,
да ещё с ребёнком. Все вещи уже описаны – к ним приклеены ярлыки. На комоде
стоит портрет покойного мужа-офицера. Федотов изобразил на нем самого себя, вероятно
по той причине, что его не покидали мысли о своей смерти.
1851-1852 г .г. ГТГ
Картины и рисунки Павла Федотова
представляют пёстрый калейдоскоп характеров и типов середины 19 века. Среди них
есть и комические и трагические персонажи. Картина «Анкор, ещё анкор!» - одна
из самых драматических в русской живописи.
Тесная низкая комната в простой избе
погружена в сумрак. Горит свеча на столе. На лавке на животе, задрав босую
ногу, развалился офицер, освободившийся от дежурства и от нечего делать,
дрессирует собаку. Видно, как изнемог бедняга пудель, устал и хозяин, занимающийся
дрессурой лишь оттого, что ему
совершенно нечем заняться. Круг его жизни – казарма, караул, занятия на плацу,
но, коль служебные обязанности исполнены - впереди бездна пустого времени. За
окном угадывается холодное зимнее небо, безлюдная деревенская улица. «Анкор!» -
бессмысленно кричит офицер, что по-французски означает «повторить», подгоняя
пуделя, и тот скачет через подставленный чубук трубки – туда-сюда…
Картина «Анкор, ещё анкор!» - это символ
лишенного смысла существования в захолустье, где прыжки измученной собаки,
словно маятник, отсчитывают время молодого, образованного офицера, заброшенного
туда, где нет никакого применения уму и
силе.
Автор считал это полотно незаконченным и
собирался довести до ума, усилить смысл идеи, превратить слова команды «Анкор,
ещё анкор!» в характеристику жизни самого главного героя. Унылая бесконечная
череда дней, полных тоски, безнадёжности, однообразия, бессмысленного движения
– словно в небытии протекает эта молодая жизнь. Становится страшно за судьбу
офицера, вероятно, честного и благородного, но занесённого судьбой куда-то в
полк, в богом забытое местечко. Если и дальше так, то что его ждёт?
«Игроки»
Почти фантастическая по позам фигур и
колориту, эта картина осталась незавершенной. Глубокой ночью картежники,
наконец-то поднимаются из-за стола и потягиваются, разминая члены. При свечном
освещении, картина кажется жутковатой. На стенах висят золотые рамы без картин.
Белые холсты напоминают о привидениях. Подобная фантастическая атмосфера создана
Пушкиным в «Пиковой даме», в прозе Достоевского.
Напряжение всех сил, бесконечная работа,
семья, которую надо было содержать, чувство к женщине, от которого никуда не
деться в молодые годы, намного сократили жизненный путь Павла Федотова.
Художник сошёл с ума и умер в психиатрической лечебнице 26 ноября 1852 года.
Ему было тридцать семь лет. Собратья по искусству не забывали его, но публика
не в состоянии долго помнить, если ей не напоминать о себе. В петербургских
газетах о смерти Федотова не было напечатано ни одной строчки.
Спустя годы, критик-демократ В.В. Стасов
напишет о Павле Федотове: «Он умер, произведя на свет лишь маленькую крупинку
из того богатства, каким одарена была его натура. Но эта крупинка была чистое
золото и принесла потом великие плоды».
Комментариев нет:
Отправить комментарий